Она разбудила его, спящего у нее на плече.

- «Автозаводская», слышь? – на ухо прокричала она ему. – Приходи в себя-то…

- Чего, уже проехали? – спросил он, просыпаясь.

В метро было хорошо! Как всегда в воскресный вечер, все ехали нарядные и весёлые.

- А может, до «Каховской» рванём? – предложил он.

- Чего это вдруг? – удивилась она.

- А так просто. Можем мы один раз в жизни до «Каховской» рвануть?

- Зачем? – снова не поняла она.

- Ну как зачем? – засуетился он. – Сколько лет уже здесь живём, а никогда даже до «Каховской» не ездили.

- Ну, знаешь! – возмутилась она. – А то, что завтра рано вставать, ты об этом не думаешь?

Тяжело жить в мире уходящих ценностей. Только одну вроде бы заполучил, как она уже и не нужна почти. Обидно. Отсюда депрессии. Отсюда алкоголизм. Классики и коммунисты любили говорить о непреходящих ценностях. Но где они? И ест ли они?

Добро? Вот дал ты старушке, например, 500 рублей, и ты доволен и старушка. Но старушка проела 500 рублей и хочет снова. А ты не можешь каждый раз ей давать по 500 рублей, ведь у тебя они кончатся, и ты сам начнешь голодать. В итоге и старушка злая и самому тебе стыдно. Добро - вещь, которую надо творить постоянно, а благодарности может не быть вообще никогда. Зыбко.

Музыка? Нет такой мелодии, что не приелась бы. Даже те, кто говорит, что их любимая группа Биттолз или их любимый композитор - Бах уже давно ничего не испытывают по прошествии лет к одним и тем же песням, а продолжают себя обманывать, ибо ничего лучше и не слышали. А музыка - она не бывает самая лучшая или не самая лучшая, а просто есть так. от которой прет сегодня. Вчера - не считается.

Любовь? К людям, конечно, про женщин тут и говорить нечего. Любишь ты человека, любишь, но рано или поздно, либо ты изменишься, либо он скажет какую-нибудь хуйню, ведь нет в мире такого абсолютно правильного человека, который был всегда говорит только то, что надо. В итоге и он обязательно надоест. А ребенок, каким бы любимым не был, обязательно вырастет и матом ругнется или попробует вкус анаши. Все одинаковые.

Помните первую позицию снегоуборочной камасутры?

Лопата стоит вертикально, клинком вниз. Дворник стоит вертикально и неподвижно, слегка опираясь правой рукой на лопату. Выражение лица дворника серьёзно и задумчиво.

Видя на улице эту картину, воннаби-интеллектуалы, как правило, начинают возмущаться: «вот, дескать, ленивый урод — снега на улице по колено, а этот клоун тут на зевки исходит. А вот я на работу как приду в 10 утра, так восемь часов подряд и перекладываю бумажки, безо всяких пауз…»

Опытные люди, впрочем, понимают, почему дворник большую часть своего рабочего дня не делает ничего. Дело в том, что для лопатомашества нужна «энергия», которая довольно быстро кончается. И если махать лопатой 10-15 минут, в общем, несложно, то махать лопатой непрерывно хотя бы час — это уже серьёзное испытание даже для хорошо подготовленного стихиеборца.

Ну, значитца так. Я щас в Германии обитаю и тут мне один немецкий крендель поучительную историю из его немецкой жизни рассказал.
Он, в общем, когда еще школьником был - в одной такой деревне проживал, какие только в Германии знают. Если кто чужой идет, со всех сторон шорох. Зато дружно. И был у них очень уж дружный класс (прямо перед
выпуском) - водой не разольешь. Девочки-мальчики, первая и прочие любови. Вообще идиллия. И тут как раз у одной из подруг день варенья подоспел. Вся деревня на выходные приглашалась. А школьные товарищи решили вдруг оригинально поступить - сюрприз для именинницы устроить.Все честь по чести, родители на работе предупреждены, запасные ключи имеются, подруга в город поехала - шмоток модных на днюху закупить. Ну, все у нее дома в главной комнате затаились - ждут когда електричка из города приедет. Наконец - а-ха! , виновница торжества ключом в замке ковыряет, все в боевую позицию, "Happy Birthday" кричать. А она чевой-то вместо того чтоб навстречу счастью прямиком в гостинную пройти, заворачивает в ванную. Ну, что делать - надо ждать, и весь класс, кто где заныкался, в напряженной предвосхищении. Проходит время, конечности старательно отекают - из ванной слышен только плеск. Но народ немецкий и в столь юном возрасте терпелив и вынослив - никто и слова не молвит.

Макс шел по набережной вместе с дождем. Дождь явно пребывал в хорошем, ровном расположении духа – он не хлестал истерично и не капал еле –еле, а моросил ровно и как бы никуда не торопясь. Макс же, наоборот, торопился -опаздывал на важную встречу. Дорогая машина осталась ждать хозяина на стоянке - из-за пробок пришлось идти пешком. Улица была практически пуста – люди спрятались по машинам, магазинам и кафе.
За Максом увязалась лишь девочка – бродяжка лет десяти-двенадцати. Она бежала за ним и канючила.
- Дяденька, дай на хлебушек, дай, дяденька..
Макс брезгливо отнекивался.
- Отстань, нет у меня мелочи! Отцепись, не дам я ничего!
- Ну дай, дядь, кушать хочется..
- Глухая, блин? Достала, отвали!
В этот момент у Макса зазвонил сотовый телефон. В правой руке он держал зонт и поэтому попытался выудить телефон из кармана левой. Получилось это крайне неловко, мобильник выскользнул и, стукнувшись об асфальт, улетел вниз по склону к реке . Сердце у Макса неприятно екнуло. По счастью, телефон не упал в воду, а застрял в небольшой канавке, где скапливался прибрежный мусор.
Макс был в отчаянии – лезть по склону за телефоном означало перемазаться по уши, а обходить не получалось - до встречи оставалось всего ничего. Макс оглянулся по сторонам и его взгляд упал на бродяжку, которая, отстав от него метров на двадцать, стояла и пыталась раскурить подобранную почти целую сигарету. Она тоже увидела, где телефон.
- Эй, послушай! Достань мне телефон, а я тебя деньгами отблагодарю!