Ноу-хау. Надо т.н. «падонкафский езыг» использовать на благо Отечества.
К примеру, с его помощью можно шифровать военные переговоры.
Выгода очевидна: наши будут читать приказы вида «ключ настард!» просто
влет, не пользуясь никакими ключами, а вражеские компьютеры сгорят на
второй секунде, пытаясь расшифровать, к примеру, такой диалог:
- Ключъ настард протяшко адин!
- Прятяшко первый нах!
- Аземуд тризта! (в этот момент половина компьютеров Пиндагона
начинает дымиться)
- Баигалаффко гатов! (все полиглоты Омерики роются в словарях)
- Афтар, жги!
- Пашол!
- Ну че там?
- Писят сикунд палет намана. (пиндосы ищут на часах цифру «писят»)
- Где летим?
- Над Хобаровзгом! (Google Maps закрываются на профилактику)
- Скороздь?
- Пицот!
- Зачот.
- Где ща?
- Пралитайэм акийан (все географы Соединенных Штатов Пиндостана рвут
карты и волосы на жопе)

ОЗНАКОМИТЕЛЬНАЯ ЭКСКУРСИЯ

О том, что футбол занимает одну шестую твоих мыслей, девушка должна узнать до того, как между вами возникнет непонимание на почве спорта. До начала чемпионата еще полгода? Тогда уже сейчас объяви подружке, что, когда начнется показ игр, ничто не будет в силах оторвать тебя от экрана, кроме экрана еще большего размера. «Этот прием называется «нога в двери», – поясняет наш консультант Геннадий Сизов, психолог Центра бихевиоральных технологий. Метафорическая нога, просунутая в гипотетическую дверь, позже даст тебе возможность распахнуть ее настежь. Если же ты оставишь девушку в неведении, ситуация выйдет из-под контроля. Когда твоя подружка, планировавшая познакомить себя с твоими родителями, внезапно узнает, что ты намерен провести это время с большей пользой, следя за матчем, она может уйти, хлопнув самой натуральной дверью.

Историю услышал от отца моего друга (бывшего офицера КГБ). Время событий — конец 70-х прошлого века. Место действия — танковая часть Советской Армии в какой-то из европейских областей SU (где, собственно, и отбывал свой
долг Родине рассказавший эту историю). Началось с того, что командир данной части узнал о аморальных подвигах своей жены, которыми она занималась с кем-то на стороне.

Опечаленный данным известием, наччасти со злости (а может просто из соображений повышения военной подготовки) решил устроить внеплановые учения для всех подчиненных по полной программе, включившие атлетическую, строевую и огневую части. Одним из пунктов сдачи нормативов было упражнение под названием «Метание гранаты из открытого люка танка». В принципе упражнение не такое уж и сложное. Достаточно вылезти в открытый люк с гранатой в руке, вынуть чеку, отбросить гранату от танка подальше (хотя бы не под сам танк), после чего укрыться в танке и захлопнуть за собой люк. Вот в общем и все.

В Австрии с товарищами достаточно поцеловаться по разу в каждую из щек в любом порядке.

Немцы целуются только с близкими людьми, с остальными - ограничиваются рукопожатием. Также поступают и в Великобритании, где даже рукопожатие иногда заменяется кивком головы.

В Голландии принято целоваться трижды: сначала в правую щеку, потом в левую, а потом – опять в правую. Для самых желанных гостей делается исключение: чем чаще и больше их целуют, тем больше любви и уважения выказывают.

В Испании принято расцеловывать любого мало-мальски знакомого человека, а также всех его родственников и друзей, если их угораздило оказаться поблизости, и делать это везде - на променадах, в магазинах и на работе.

Во Франции целуются все и регулярно. Причем, если в большинстве стран Европы при встрече принято целоваться в щеку дважды, то парижане предпочитают делать это четырежды: начинать нужно с левой щеки и попеременно целовать обе.

- Ой… Чуть не уронила. А что это? – Оксанка, стояла на табуретке, возле отркытого старого шкафа. В руках она держала какую-то плошку. – Ну, Андрюх, хватит уже на мои ноги пялиться. Не насмотрелся что ли еще? Что это за тарелка такая? Выбросить?
Андрей отвел глаза от Оксанкиных ног и посмотрел на то, что она держала в руках..
- О-о-о… Так вот где она была все это время. Это Ксюх, не тарелка. Это плошка. Вернее, не так. Это – Плошка. Прадедова еще.
Он встал со старенького бабушкиного дивана и, подойдя к жене, внимательно глянул на глиняную плошку.
Прадед привез ее с войны. Андрею рассказывали эту историю, когда он еще был совсем маленьким, и потому он точно так и не запомнил, на какой войне был прадед, и как именно ему досталась эта плошка. Плошка и Манчжурия – это два слова, которые он запомнил еще тогда, когда ему в первый раз рассказывали о прадеде. Видимо, откуда-то оттуда и привез ее прадед.

Он удрученно шлепал по лужам и не знал куда деваться от стыда. Мокро грохотало в небе и от вчерашней ссоры с Екатериной на душе становилось еще поганей.
Как мог вылететь из головы этот день! Самый главный. День целиком принадлежащий ей!

Игорь не умел выбирать подарки даже в спокойной обстановке. Сейчас требовалось выбрать срочно. В течение пары часов максимум.
Советы друзей сводились к парфюмерии и ювелирке. Цепочки с кольцами он дарил раньше, а про парфюм у них была отдельная договоренность – каждый покупает себе сам.

Требовалось что-то экстраординарное. Но что!?

Взгляд споткнулся о вывеску фирменного магазина нижнего белья. Бинго!
Запутавшись в дверях, Игорь ввалился в мир белого и кружевного, и замер посреди зала, обтекая соплями луж. Томно улыбнувшись, из-за стойки выпорхнули девица.
- Чем могу помочь? – мурлыкающе осведомилась она.
- Мне.. эээ… для жены… подарок надо! – выдавил Игорь, чуть не свалившись в обморок. Кроме него, в магазине никого не было.
- Что желаете подарить?
- Ммм… трусы? – предположил Игорь. Через пару секунд он вспомнил слово и добавил, – И бюстгальтер! И… эту… ночнушку еще. В общем, тащите что есть! – наконец решился он.

Здрасьте! Я сапоги люблю, итальянские. Фирмы "Медея". Они у меня не новые, конечно.
Но, что касается вещей, я – консерватор. Уж, какую вещь полюблю, так, пока в хлам не выношу, не успокоюсь. Сапоги, мои любимые, уважаю за каблук. Уж очень форма нравится. Тут, раз перехожу дорогу, посмотрела направо, посмотрела налево, остановилась на проезжей части, посередине, да, каблуком рельс трамвайный зацепила. В общем, откололся кусочек.
Маленький. А носить – нельзя! Каблуки у меня – это вроде, как ахиллесова пята. Ломаются в первую очередь. Иду я домой, значит, пешком, после общения с рельсой, и, кажется мне, что все, только на этот каблук выщербленный смотрят. У двери мальчик соседский мне встретился, жалко ему стало, меня печальную, он и говорит:
- Тетенька! Вы каблук напильником причешите. Лучше будет.
Я домой, и за напильник. Через пять минут выхожу к мальчику, сапог показываю.
Он мне:
- Тетенька! Вы его не причесали, вы его взлохматили. Теперь носить нельзя.
Выбросьте.
- Куда, - спрашиваю.
- В мусоропровод, - отвечает.
А я, – сапоги люблю, свои, итальянские. Не стала я их выбрасывать. На рынок пошла. Овощной. Там, кроме овощей и фруктов, вещи всякие продаются. Подхожу к лотку, а на нем штучек разных меряно-немеряно. Проводочки, аннтенки, шпунтики, - на любой вкус.
Я у мужчины, который товар лицом разложил, спрашиваю:
- Вот это, что, - и в кучку непонятных штучек пальцем тыкаю.
- Это, - говорит он, - шайбы. Для кабеля.

Меня вот тут иногда спрашивают: “Clause a ты с какова горада?”. Камрады, скажу вам по чесноку, я с города Москва, и это город-геморой Москва меня нереально достал, хотя, наверное, правильно говорить извлёк. Одна из проблем заключается в том, что я, как и большинство из нас, простой советский автолюбитель и ежедневно имею желание непреодолимой силы перемещаться по улицам вышеуказанного города, что самое поразительное -на машине. И так как я, ну очень простой автолюбитель, мне дали недокомплект, т.е. с правами мне не дали нифига: ни мигалку ни спецсигнал(какая жаль!). Этот прискорбный недочёт не дает мне права фигарить, почем зря, по встречке, объезжать пробки по тротуарам, разгонять мощным кряканьям, как косяки рыб, других простых автолюбителей и вообще глумиться над разного рода “лошьем”. Выражаясь современным языком иметь мигалку в Москве это “кашерно”, “гламурно” и “готично” одновременно. А вот если бы была мигалка (мечтательно так), то повествование наверно было бы совсем другим. Ну так вот, чёй-то я отвлекся. Давайте рассмотрим категории мегалконосцев, их ИМХО всего-то 6:
1. Менты простые;
2. Аптечки;
3. Огнетушители;
4. Менты сложные(руководство, ГБ и т.д.);
5. Власть;
6. Ложные.

Первые три используют мигалку чаще всего по делу, когда за кем-нить(чем-нить) гОняться, летят к какому-нить полу-жмурку, или спешат к остывающим головешкам и пепелищу. Они не вызывают, по крайней мере у меня, ни каких неприятных ассоциаций, только респект и уважуху, работа у них такая (кто бы и что бы не говорил). Наоборот, я всегда стараюсь пропускать их, и перестраиваюсь заранее. Возможно срабатывает шкурный интерес: а вдруг вот так ко мне скорая будет опаздывать или пожарные, упаси господи . Кроме того, первые три мигалки дают возможность другим, лишенным подобной радости, автомобилистам-прилипалам двигаться в глушняковой пробке, коих в Москве “с горкой”, более “энергично”, пристроившись в хвост, ну например “скорой”.

Мое первое утро гражданской жизни. Проснулся от аромата жареной картошки и не в казарме. Голоса мамы и папы. Запах дома. Я сразу понял, что это утро начисто стерло мои дикие и странные армейские годы. Сон, не сон, но ничего солдатского во мне больше не осталось.
Однако я ошибался.
Позавтракал, собрался, надел модное пальто старшего брата и пошел гулять.
Два года я не был на улице. Людей видел изредка, сквозь дыры в брезенте военной машины. В увольнении тоже не был. Ни разу. Обычные прохожие, кутавшиеся от ноябрьского холода, казались мне участниками феерических новогодних гуляний. А какие шикарные все. Специально их что ли для меня отбирали..? Я шел красивый, пахнущий одеколоном, руки в карманах, во рту жвачка, ну абсолютно не солдат. Смотрю, навстречу семенит генерал под ручку с женой. Конечно, им до меня не было никакого дела, они мило беседовали, но я возликовал. В армии не каждый день вот так запросто встретишь генерала. И как приятно, что я сейчас пройду мимо него с наглой рожей и не отдам честь.

(прошедшему дня рыбака посвящается... для тех, кто терпелив, как рыбак, и сможет всё это осилить =)

... Есть у меня друг. Немец. Немец самый что ни на есть породистый, чистокровный, хотя и потомок в каком-то там колене русских эмигрантов.
Большой любитель рыбалки, настолько большой, что при слове РЫБА он делает стойку и с затуманившимся взором начинает пускать слюни.
Зовут его Курт. Познакомились мы с ним в Германии, довелось мне там работать по контракту в начале 90. Русский матерный он знает в совершенстве (моя заслуга), русский разговорный со словарем.
И вот захотелось ему как -то поймать БОЛЬШУЮ РЫБУ. Ну рыбы у нас достаточно, но вот насчет БОЛЬШОЙ...

Рыба то есть, но она по причине своих размеров пропорциональных прожитым годам настолько премудра, что изловить ее стоит немалых трудов (речь не идет о рыбе весом менее пуда).
Пошел я на поклон к знакомому егерю. Дедок в таком возрасте, что еще Наполеона наверное помнит, но тем не менее сколько я его знаю, всегда бодр и прыток не по годам. Всю жизнь он прожил на реке и всю Большую рыбу чуть ли не поименно знает. Слово зА слово, пузырьком пО столу, разговорил я деда. Вытер дед усы и молвил;-Будет тебе БОЛЬШАЯ рыба!
Звоню Курту, сообщаю радостную весть. Проходит некоторое время, он прибывает. Утыканный как ежик колючками удилищами и обвешанный всякими прибамбасами. Едем к деду. У деда есть лодка. Большая лодка, ровестница деда, но такая же крепкая и добротная. Плавает на ней дед, или как он выражается ХОДИТ, он таким образом; берет длинный и прочный шест, стоя на носу лодки втыкает шест в дно и идет к корме держась за шест. Так повторяется несколько раз, а когда лодка наберет скорость, можно просто стоять на корме и шестом, как дед выражается `подсовываться`.
Управляется он с этим шестом просто феноменально и скорость лодки вполне приличная. Ну так вот, приехали мы с Куртом к деду, приезд как полагается обмыли и стали снасти настраивать. Курт уже `на полуспущеных` (немец он и есть немец, что с него взять)пытается сотворить какую-то по его разумения СУПЕРСНАСТЬ для СУПЕРРЫБЫ. Дед посмотрел, сказал;Выкинь на***! и принес из сарая веревку толщиной с палец и крючки, похожие на якорь от авианосца.
Глаза у Курта стали как блюдца, но так как немцы народ деликатный, он промолчал. Затем дед повертел в руках всякие супернаучные приманки и тоже отбросил в сторону. Тут уже стало интересно мне. Приволок дед древний Карамультук и не сходя с места уконтрапупил пару каркуш. Обсмолив паяльной лампой, дед приладил их к своим крюкам.
Примерно в метре от наживки присобачил пару кирпичей.
Снасть готова. Курт в ступоре. Дед добывает из сарая пару камер от грузовика, берет насос и все это хозяйство тащит в лодку. Курт молчит, но его глаза говорят за троих. Грузимся в лодку, дед по одному ему ведомым приметам находит в реке место, накачивает камеры, вяжет к ним свои снасти и швыряет все за борт, потом спокойно суется к берегу и идет домой. Курт в задумчивости, я, если бы не знал деда, тоже уже был бы весьма озадачен.
Дело к вечеру, доедаем шнапс и баиньки.