10 место: Знаменитый белый костюм, в котором Джон Траволта танцевал в диско-зале в фильме "Лихорадка в субботу вечером" (1978), был признан самым памятным костюмом в кино. Кстати, этот костюм был продан с аукциона за 53 тыс. фунтов стерлингов.

9 место: Костюм Пьеро. Оказывается, этот костюм известен с XI века. Именно тогда верхнее платье укоротилось настолько, что из-под него выглядывали край нижнего платья и длинные-длинные рукава. Такие рукава были первым капризом моды, функционального значения они не имели. Кстати, эти рукава изначально не пришивались, а привязывались, их можно было менять. К одному платью обычно полагалось иметь несколько комплектов рукавов.

8 место: Костюм Джеймса Бонда. Это строгий костюм-тройка и привычные для каждого английского джентльмена вещи. Органайзер (с способностью к дешифровке кода), ручка (со снотворным), часы (с лазером) и ключи от авто (бьют электрическим зарядом). В общем, ничего лишнего.

7 место: Что касается Бонда, в список попал также знаменитый купальник-бикини, в котором щеголяла Урсула Андрес в первой серии бондианы «Доктор Но» (1962).

Ну я тогда, как всегда летом, у бабушки жил. Занятий там много: с козой дяди Толи Бабая воевать, кораблики строить, девочкам петушок показывать. Но я ещё и сознательный и помогать по хозяйству умею. Ну там, дедушка окна замазкой замазывает, а я ему её разминаю. Я страсть как любил замазку разминать. Она мягкая и мнётся. А ещё любил гвозди забивать. Только мне запрещали их в дом вбивать и в пол. И я из забивал в сарае. В землю. Мне нравилось.

А тут лето и жара. А деда говорит: "Иди, Коль, в магазин, а там квас. Вот тебе 40 копеек, а вот бидон, 4 копейки сдачи принесёшь". Я сдачу всегда отдавал. Зачем детям деньги? Ни к чему! И я пошёл. А там идти долго - минут десять. И я по пути нашёл палку длинную и такой думаю: "О, коромысло!" Ну и на плечи её, а бидон на один конец. А второй конец рукой так придерживаю. Так и иду. Потом подумал, что это я как девка-то иду. Это ведь девки ходили с коромыслами, потому что у них руки слабые, а плечи сильные. И я тогда, как странник с узелком на палке пошёл, только с бидоном.

На этот раз мы поговорим о влиянии компьютерных игр на мозг человека. Мои последние исследования показали, что даже невинные на первый взгляд игрушки подвергают необратимой деформации сознание среднестатистического геймера. Кстати, в ходе моих очередных бесчеловечных экспериментов на людях, мышах и джойстиках были выявлены довольно интересные закономерности. Например, как вы думаете, какая игра оказывает наиболее деструктивное влияние на поведенческие инстинкты человека, превращая его в неумолимую боевую машину? Квейк? Друзья мои, Квейк по сравнению с этой игрой - просто апогей гуманизма, проповедующий любовь к ближнему, а также вселенское милосердие и сострадание к инопланетным культурам. Carmageddon? Ни в коей мере! Если этот миролюбивый симулятор и породил двух-трех маньяков-убийц одиноких старушек, то теперь они надежно заперты в редакции Х и занимаются своим темным (что еще, кстати, довольно спорно) делом в крохи свободного от работы времени.

Эта абсолютно реальная история произошла весной текущего года.
Что ж, начнем по-сказочному: once upon a time… Да, живет себе в маленьком городе женщина Надя. С мужем напару занимается мелким бизнесом – возит из приграничного государства всякую бытовую мелочь, производство которой наша страна упорно не желает осваивать. У них квартира, машина, сын-остолоп уже школу заканчивает, в общем, нормальная челночная семья. И только одна маленькая деталь иногда портит всеобщий цимус: Надина маман. Хотя эта дама проживает в отдельной однокомнатной квартире, но при взгляде на неё в мозгу всплывает только одно слово – бомж. Причем не просто бомж, а такой, «на стадии»… Живописная благоухающая «власяница», уже ставшая частью проспиртованного организма, одутловатый желтушный еблет со следами «товарищеских матчей», - словом, всё красиво, всё как надо. Классика жанра.
Надя не слишком часто, но всё же навещает свою родительницу. Но иногда не застаёт её дома по нескольку дней кряду. Особенно по весне – в стареющем малопривлекательном теле мамы живет неукротимый свободолюбивый дух истинного романтика. Охваченная неуемной жаждой приключений и абстинентным синдромом, мама отправляется на пленер.
В этом году весна выдалась ранняя, теплая, дружная… В общем, уже в марте маман отбыла из своей стационарной жилплощади на очередной «турслёт», с которого вернулась через несколько дней со сломанной рукой. Хули, жестяная романтика помойки. Надя смогла только покачать головой.

Лет шесть назад дернул меня черт поступить в шарагу под названием МГИМО. Я думал, что там на самом деле дают хорошие знания, и диплом высоко ценится. Поэтому напряг мозг и зачотно сдал экзамены. Взяли на бюджет. Но я оттуда съебался уже через полтора года... Сейчас объясню почему. Опишу обычный учебный день в МГИМО.

Утром студенты спешат на занятия. Большая их часть приезжает на машинах. Меньшая часть едет в забитом донельзя автобусе. Есть группа студентов, которые ловят у метро бомбилу за полтинник. Они подъезжают с ним к главному входу и, выходя из машины, делают вид, будто отпускают персонального водителя. А есть такие, которые едут на автобусе, потом огибают институт и заходят со стороны автостоянки, звеня ключами от почтового ящика.

Когда заходишь в институт, возникает впечатление, будто ты оказался на черкизоне. Те же самые толпы хачей, только одетые побогаче. Стоят кучками и клекочут по-своему. Я за полтора года даже научился некоторые хачевские слова понимать. Все эти обезьяны поступили только потому что их папаши смогли выложить 60 тысяч баксов за поступление и по 8 тысяч в год за обучение. И хотя на них одели костюмы от версаче, они ни по манерам, ни по разговору не отличаются от своих соплеменников, которые в горах ебут овец. Как-то я подслушал разговор:

- Эй пошли на пару, да?
- Подожди, Гиви, надо опоздать для солидности.

У одного африканского короля был близкий друг, с которым он вместе вырос. Этот друг, рассматривая любую ситуацию, которая когда-либо случалась в его жизни, будь она позитивная или негативная, имел привычку говорить: «Это хорошо!»

Однажды король находился на охоте. Друг, бывало, подготавливал и заряжал ружья для короля. Очевидно, он сделал что-то неправильно, готовя одно из ружей. Когда король взял у своего друга ружьё и выстрелил из него, у него оторвало большой палец руки. Исследуя ситуацию, друг как обычно изрёк: «Это хорошо!» На это король ответил: «Нет, это не хорошо!» — и приказал отправить своего друга в тюрьму.

Лето, пальмы, солнце, море, пляж.
Зима, сугробы, валенки, гололед, вьюга.
Нужно ли пояснять, что в жизни любой принцессы рано или поздно наступает период, когда теплые носки, пушистый плед, мягкий диван с подставкой для ног и глинтвейн становятся намного ценнее, чем любой, пусть самый раз-замечательный в мире принц? Нет, разумеется, уже имеющегося принца вполне можно использовать вместо теплого пледа или подставки для ног, но новые знакомства в "мертвый сезон" уже не вызывают былого энтузиазма.
Можно, конечно, брать пример со Спящей Красавицы, и впадать в спячку всякий раз, когда в пределах трех километров непроходимых джунглей не остается ни одного захудаленького принцика. Но подумайте сами: мало того, что придется уколоться веретеном (это больно), пролежать сто лет в одном и том же платье (это немодно), но зачем же лишать себя других маленьких невинных удовольствий? Например...

И кто вам сказал, молодой человек, что здесь можно курить? Я вижу, что вы не курите. Да вижу, что не собираетесь. Но мне ещё замечательно прекрасно видно, что вы смотрите вокруг в окошко и разговаривать не хочете. А я таки сам не знаю, что уже делать – скушать малосольный огурец или вслух подумать об социализме. Что-что?! Давайте говорить! Соседки?! Что они понимают в поговорить за жизнь? Пусть слушают. Им старый Арон может урок забесплатно научить.
Вот вы говорите за любовь… Я вижу, что вы не говорите за любовь, но точно думаете. Что?! Не может быть! В вашем возрасте ещё рано уже не говорить и не думать об этом. Хотя, может, оно и не пришло пока – ваше время. А я вам расскажу такую любовную историю – сам Маркс от зависти снова по-честному пейсы отпустит. Кто немец?! Вы найдите в Одессе русского, и тот будет больше молдаванин, чем Маркс – немец. Как это «И с чего ему завидовать»?! Маркс, да будет вам на минуточку известно, написал самую главную любовную книжку – Капитал. Потому любовь к женщине есть, когда есть, чем её любить. Родину можно любить, пока правительство из родины ещё не сделало просто страну. А любовь к капиталу была задолго до рождения Моисея и будет, когда нас уже не будет. Но нам до этих глупостей дела нет. Пусть оно всё идёт тем путём, что написан каждому.

Как я понял - опять запустили акцию с Георгиевской ленточкой?
При всем моем негативном отношении к акции, я считаю, что каждый может получить ее бесплатно и носить с гордостью.
Я даже подскажу, как это сделать.

Для этого нужно всего лишь:

Ворвавшись первым в расположение противника, личной храбростью содействовать успеху общего дела;

Находясь в загоревшемся танке, продолжить выполнять боевую задачу;

В минуту опасности спасти знамя своей части от захвата противником;

Из личного оружия меткой стрельбой уничтожить от 10 до 50 солдат и офицеров противника;

В бою огнем противотанкового ружья вывести из строя не менее двух танков противника;

Старик вошел в палату и долго смотрел на лежащего в коме мужчину, Костю. С кислородной маской на лице, укрытый по подбородок, бледный. Старик понимал, что по-хорошему им бы поменяться местами. Это Костя должен был навещать его, лежащего при смерти. Старику уже срок, Косте - нет. Он заставил себя пройти и сесть рядом с Костей. Как пятнадцать лет назад.

Пятнадцать лет назад он нашел Костю у себя под дверью дачи, которая уже тогда стала его основным местом жительства. Костя был в обмороке, истощенный, голодный и уставший. Как? Откуда? Кто? Сначала Старик занес его домой и точно также, как сейчас сидел у его кровати. Ходить Костя стал через пару недель. Заговорил через два месяца. Местная врач корила Старика и обещала, что мальчик его обворует и сбежит. Участковый честно искал откуда бы мог пропасть мальчик, но не мог ничего найти. Соседи ничего не говорили, но шептались через шаткие заборы между участками, осуждая или поддерживая. Старику было плевать. Он ухаживал за Костей как за своим сыном, которого у него не было, в остальном жизнь старика не сильно изменилась. Он все также преподавал в музыкальной школе, совмещая уроки с обычными школьными уроками музыки, горбатился на огороде, ходил за молоком со старой авоськой и вечерами читал "Новый мир" либо что-то из классики.

Через несколько месяцев Бог знает как но участковый организовал Косте документы. Сказывалось, что поселок был маленький, да от Москвы далеко.

Через полгода Костя впервые назвал Старика папой.