Жизнь суровая штука и не для кого не секрет, что каждый день в больнице умирают люди. В реанимации, в противошоковой, в обычных отделениях. Про них, собственно, сегодня и речь. Отделения (травматическое, неврологическое и т. д.) находятся на 3-5-х этажах. Соответственно, умерших надо оттуда как-то вывозить. Для этого предусмотрены отдельные лифты, скрытые от глаз посетителей и больных. Но это в идеале. На практике, однажды эти лифты сломались. Руководство, решая свои экономические проблемы, отнекивалось, мол, денег нет.

Тогда ничтоже сумнящиеся стали возить умерших в обычных лифтах. Какой-то умник придумал усадить труп в инвалидную коляску, далее посредством нехитрых действий сделать его практически невидными и накрыть тряпочкой, типа, барахло какое-то везем. Я однажды видел, зрелище то еще - можно снимать фильм о зверствах нацистского режима. Однажды с вывозом тел затянули (их вывозят рано утром) и принялись за дело, когда начал прибывать народ. К тому же, долго не было лифта, да и выбрали центральный холл… В общем, картина маслом - два толстых, крупноформатных санитара стоят в лифте, между ними инвалидная коляска, в ней что-то лежит, укрытое простыней. Да мало ли что может там быть.

Женсчины частенько с какой-то даже гордостью, вызовом и непобедимым достоинством говорят, что от того, что женщина довольна, всем становится хорошо (в семье). Типа сделайте нам хорошо и вы перестанете мучиться. Еще одной головной боли у вас станет меньше. И им никогда никто ничего не возражает на эти слова. Поэтому они с особым удовольствием и каким-то даже сладострастием любят повторять вновь и вновь, прочно поселяя эту мысль, вбивая её тонким гвоздиком в толстые непробиваемые, как подметки, мужские черепа и заскорузлые плотные мужские мозги.

Так вот. Это всё разумеется верно и мужские особи благоразумно и терпеливо обычно молчат в этих случаях. Что они при этом думают? Ага. Думают, тоскливо вздыхая про себя, и печально типа, что придется чаще выносить мусор, убирать за собой посуду, лучше прятать носки и чаще навещать всем семейством тещу... (Вы знаете почему у тещи всегда слаще блины? О! Это отдельная история!)

Азер Мурсалиев, бывший главный редактор газеты Коммерсант, ставший теперь шеф-редактором всего коммерсантовского издательского дома, рассказывал мне такую историю о своем студенческом детстве. Про себя ли он эту историю рассказывал или про других каких-то азербайджанских студентов, живших в общежитии факультета журналистики Ленинградского университета, я, честно говоря, не припомню. Однако же, вот история.
Живут в общежитии три азербайджанских студента. А вокруг -- Ленинград, город холодный и враждебный. Фрукты на улице не растут, сердобольные женщины каждого встречного юношу за просто так не кормят. Одним словом, студенты голодают, ибо давно уже не было им посылок из дома. Голодают долго, дня три.
На третий день голода молодые и вцелом законопослушные люди, дойдя до совершеннейшего отчаяния, решаются украсть еду.

Сеть быстрых женских консультаций «Баб Домикс».
тыс.
Автомобиль «Газель» с оборудованным в кузове медкабинетом.
Передвижные лотки-кабинеты.
Ширмы.
Окупаемость — 20 мин.

Пельменная «У … (имя владельца)» (сейчас «У Гриши»).
Стоимость: тыс.
Выручка: млн. в месяц.
Прибыль:
9 тыс. в первый месяц.
млн. в последующие месяцы.
Вам решать.

Розничная торговля пирожками.
0.
Всё готово, пирожки уходят как горячие пирожки.
Оборот 100 шт/день.
Прибыль 100 руб/день.
Большие перспективы, пустой сектор Лошиноостровского рынка.

Итак, товарищи курсанты... Сегодня, на этом построении, мы с вами кратко поговорим о том, каких успехов наша рота чуть было не добилась в боевой и политической подготовке. Ну... Как говорится, что меня волнует сказать на этот сей счет? В целом, товарищи курсанты, неплохо. Хотя, на мой взгляд, основные успехи достигнуты там, где они на хрен никому не нужны. С другой стороны, к моему глубокому сожалению, имеются и оперделенные воспитательные упущения. Прежде всего это относится к таким умственно усталым личностям как, например, курсант Желтоструев. Который в присутствии секретарши начальника штаба ведет себя таким образом, что стыдно становится даже ей. Учтите, товарищи курсанты : в нашей дивизии находится на службе сорок шесть женщин, и каждая любая из них далеко не всегда готова положительно рассматривать голый торс ваших туловищ. Я имею в виду то, что из бани следует возвращаться одетыми по полной форме, а не по полной программе порнографического стриптиза! И я, товарищи зеленые человечки, указываю вам на недопустимость всяких попыток полового братания с женским персоналом дивизии. Прошу это зарубить себе как минимум на носу! Ибо женщина, товарищи курсанты — это совсем не та амбразура, которую вы должны накрыть своим телом. Далее. Теперь что касается сохранности вверенной вам материальной части. Курсант Распротак! А ну-ка, опишите мне четырьмя буквами то место, в котором вы храните свой автомат. Почему у него ржавчина даже на пластмассовой рукоятке? А? Почему у вас в магазине вместо холостых патронов женатые тараканы?

-- Ну, что Майкл, не подведёшь ? - директор проекта под кодовым названием ''Семнадцатый Год'' снял очки и уставился на меня круглыми совиными глазами, – теперь вся надежда на тебя. Не провали акцию, прошу тебя. Ты же знаешь всю подоплёку – и сколько денег вгрохано в проект и какой мы ожидаем результат....

Он хлопнул меня по плечу и в его глазах я ясно увидел и длинные бессонные ночи которые он провёл со своей одержимой группой трудоголиков в лаборатории и коллосальные средства, под огромным секретом от государства собранные по всему миру, и надежду на то, что титанический труд самых талантливых умов современности увенчается успехом.

-- Док, вы же знаете, насколько я предан проекту...Я сделаю всё возможное и даже больше...., - я хотел щёлкнуть каблуками, но потом решил, что момент для шуток неподходящий. Слишком много было поставлено на карту. Я просто пожал вялую руку учёного и вышел. Самолёт на Москву отправлялся через три часа.

Во время тихого часа воспитательница в детском саду укладывала детей по кроваткам и говорила им строго:
- Кто раньше времени проснется, тот Ктулху!
Ктулху очень любил поспать и никогда не пробуждался до сигнала. Так никто в детском саду и не узнал, что он – это он.

Однажды Ктулху пришел в театр и уснул во время второго акта. Спектакль закончился, а он все спит. Главный режиссер нервничает:
- Что делать? Теперь все будут говорить, что у нас на спектаклях зрители засыпают!
Начали скорее комедию. Зал набился битком, народ хохочет, а Ктулху не просыпается. Главный режиссер волосы рвет:
- Про войну давай! Чтобы со взрывами на сцене!
Дали про войну. А Ктулху спит.
Чего только ни пробовали играть! Все бесполезно – Ктулху не пробуждается. Из-за этого поползли гадкие сплетни, и театр пришел в упадок. Вот так зловещий Ктулху театр погубил.

Соберутся, бывало, адепты Ктулху – и ну к нему взывать:
- Ктулху! Не спи! Замерзнешь!
А Ктулху знай себе спит: он за миллион лет к полярному холоду привык. Закалился.