Захотелось мне как-то песочного пирога и решил я не просить об этом жену, а зделать его сам. Узнал у жены рецепт и принялся за дело.
Но отличие нас мужиков от женщин в том, что творческий мы народ и простое следование какому-либо рецепту не способствует нашему вдохновению. Не спроста ведь в тех же ресторанах работают шеф-повара, а не шеф-поварихи; вдохновение в этом процессе нужно.
Вот и я сразу же решил отклониться от рутины и добавить в песочное тесто меду. С медом ведь должно быть вкусней, вопрос только, а сколько его класть? Сначала я замесил его примерно со стакан, но потом подумал, что не стоит мелочиться и вбухал еще с полтора стакана. Мда... Следующей блестящей кулинарной новацией стала сгущенка; ведь она должна свариться при высокой температуре и придать пирогу неповторимый карамельный привкус! Опять же сколько? Да столько же, сколько и меда, а то ведь чего доброго мед перебьет вкус сгущенки и поедающие пирог не поймут, есть ли она там вообще. Так в тесто последовали две банки сгущенки.
Пришлось добавить побольше муки, чтобы добиться нужной густоты.
Тесто получилось очень плотным и тяжелым, оно липло к рукам и напоминало круто замешанную эпоксидную шпатлевку; внутренний голос говорил мне, что я на правильном пути. Дальше тесто следовало слегка заморозить с тем, чтобы его можно было натереть на терке. После заморозки сходство со шпатлевкой усилилось в том смысле, что шпатлевка так сказать "схватилась": Я слегка подустал, пока натирал нижний слой; отдохнул, пока обмазывал вареньем и уже в конец задолбался, натирая верхний слой.
Запихивая противень в духовку, я отметил про себя, что пирог получился преизрядно тяжелым (в весовом отношении) и порадовался этому обстоятельству: Ведь его тогда на дольше хватит; а то ведь обычно как: Сегодня есть пирог, а завтра уже съели.

Было мне, если не ошибаюсь, девятнадцать лет. В таком возрасте люди порой безо всякой причины обижаются на весь свет. Вот и я, обиделся, ушёл из дому, где-то бродил и к часу ночи обнаружил, что иду через любимое и с детства знакомое Смоленское кладбище, что на Васильевском острове.
И тут, в мою умную голову вошла замечательная мысль: а ведь я ещё ни разу не ночевал на кладбище! Сказано-сделано... выбрал местечко меж двух могил, густо заросшее японским жасмином, прополз под ветками, склоняющимися до самой земли и улегся на сухой палой листве. Когда в детстве играли здесь в прятки, не было более надёжного места, чтобы спрятаться.
Лежу, старательно пытаюсь уснуть. Но, не тут-то было. Конечно, на дворе июнь, тепло, погода отличная, но комары, налетевшие с речки Смоленки, прекрасно меня нашли и принялись жрать. Минут через десять я понял, что кладбищенская ночёвка откладывается до лучших времён, и собрался вылезать из моего убежища. Но, по счастью, не успел, потому что послышались шаги и голоса.
Нет, это были не мертвецы, а всего-лишь припозднившаяся парочка. Они уселись через могилку от меня и принялись целоваться.