Маленький марсианский корабль, по форме напоминающий пончик, мирный, как атом, и безопасный во всех отношениях, собирался захватить Землю. Факт сей, в масштабах Вселенной, был вещью абсолютно обыденной, популярной и привычной большинству обитателей разумных и не очень миров. Землю захватывали часто, иногда по десять раз на дню, правда, как правило, либо спьяну, либо по глупости, либо просто по ошибке. Какое-то время это даже стало модно, превратилось в популярный вид спорта, без завоевания Земли не обходилась ни одна модная тусовка, однако со временем страсти поутихли и лишь изредка особо сумбурные выходки находили свое место в разделе курьёзов СМИ.
Однако марсиане ко всей этой суматохе относились презрительно, поскольку были существами прямыми, решительными и очень обстоятельными. Землю они решили захватить всерьёз и надолго, с чувством, толком, расстановкой, скромным геноцидом и романтическим ужином на 100000 персон на фоне догорающей Эйфелевой башни. В общем, что б всё приятно было, душевно так.

Молодой кроманьонец сидел на валуне невдалеке от пещеры и с тоской смотрел на восходящую луну. Из пещеры доносилось глухое ворчание самки, укладывающей детенышей спать. Кроманьонец покосился в ту сторону и тяжко вздохнул. Только что самка наотрез отказалась с ним спариваться. Это было уже в пятый раз.
Его неудачи на охоте, неловкость и неумелость вызывали все больше насмешек, и самка чувствовала, что он становится одним из самых низкоранговых в стае. Кроманьонец повозился на валуне, с тоской вспоминая, что его самка в последнее время явно уделяет больше внимания другому самцу - ловкому и сильному, обладателю самого басистого воя в стае. Еще большую тоску вызывали мысли о том, что завтра опять придется выслеживать добычу, устраивать засады, драться за лучшие куски, а в итоге оставаться с разбитой мордой и остатками костей с жалкими клочками мяса.
Больше всего на свете он любил подражать пению птиц. Это получалось у него действительно здорово, и именно этим своим умением две зимы назад он покорил свою самку. Теперь ей нужны были не песни, а еда для детенышей и теплые шкуры. Кроманьонец испустил очередной вздох, и глядя на наливающуюся кровью луну проскулил: "А э-а э ы-ы-а-о..!" (современный человек, будучи в подобном состоянии, использует фразу "как меня все заебало").

Та, тара-ти-та! Пум-па-па, пум-па-па.

- Дохлый пошёл! Умирающий, говорю, лебедь пошёл! Больше наклон! Ещё больше! Да не в пол, страус херов, изящно подыхай, женственно! Вмерзай в пол, вмерзай! Глаза остекленели... Очень много снега на крыльях... Клюв раскрытый замерз, раскрытый! Молодец.

Тум, пум-пум, тум, пум-пум.

- Сочувствуете! Вы двое сочувствуете ему! Молодой, почти новый лебедь, зима, гололёд, в одних пуантах, трезвый, суток не проживет. Бр-р-р-р-р! Все вместе делаем бр-р-р-р-р!

Там, пам-пам, там, пам-пам.

- Снежинки пошли! Весело, прыжками! Вы снежинки, вам похер всё! Ваше дело падать. Падайте на лебедя, падайте! Годовая норма осадков! Не давайте ему взлететь!