Было давненько. Часа три ночи. Жил я тогда ище с родителями. Закочилась работа и я с одним челом накурилсо. Не не так, я не накурилсо….мое состояние приближалось к антигравитациооному, т.е. на миня перестали действовать все(ну или почти все законы физики). Моя походка напоминала тихий ход трехкалесного велосипеда. По дороге домой я иногда останавливалси и задумывалси о бытие жизни, не на долго, так на минут 25-30.
Но был в моем походе небольшой трабл, голод, я хотел хавать так, как ни когда в жизни.
Когда мой мозг просыпался, он требовал одного ХАВКИ. Решил терпеть до дома. Шаг конечно ускорил, ну на скока может его ускорить трехкалесный велосипед.
Вот она родная дверь. Тихонечко открыл . Пиджак на пол, галстук туда же.
Гы гы, вот она вожделенная мечта уставшего путника. Кухонька, не просто кухонька, а мамина кухонька. На плите стоит кастрюлька, на ощупь теплая. Открываю гы гы полная кастрюлька еды. Какой вы хотите спросить, а я от куда знаю. Свет включил в ванной комнате, так что на кухни полумрак. Но то что это еда, знаю точна, запах такой што слюни мелкими брызгами капают прямо в кастрюлю.

Многие знаменитые произведения могли бы не стать такими знаменитыми, если бы их сюжет повернулся немного иначе...

Матрица
-Нео! Если ты выберешь красную таблетку, я покажу тебе, как глубока кроличья нора. Выберешь синюю...
-Синюю.
-Блин...

Анна Каренина
-Вы не подскажeте, скоро поезд?
-Да вот только ушел.
-Блин...

Девушка задумчиво сидит с кружкой кофе, ее ноги укрыты пледом, она смотрит в сторону, сжимает кружку, держит ее в руках, обхватывает пальцами и перекатывает в ладонях, из кружки идет легкий пар, девушка улыбается своим воспоминаниям и делает глоток. Все бегут покупать этот кофе.

Это сценарий.

А вот съемка:

Девушка задумчиво сидит с кружкой кофе, ее ноги укрыты пледом, она смотрит в сторону, сжимает кружку, держит ее в руках, обхватывает пальцами и перекатывает в ладонях, из кружки идет…

В последние два дня Истинный Учитель Истины (то есть я) не написал ни строчки, потому что изучал магические свойства фотографии. Причиной стал упитанный пациент, явившийся ко мне с толстой пачкой фотоснимков и разложивший их передо мною на столе.

-- Вот я на своей ауди. -- нежно приговаривал он. -- Вот мы с друзьями в бильярд играем. Это Мармарис...

Когда мне удалось его прервать, я поинтересовался, на что он жалуется.

-- У меня депрессия. -- признался пациент. -- Затяжная, очень давно уже.

...Кажется, разительный контраст между фотоальбомами, изображающими бильярдно-мармарисное счастье наших современников, и их же повседневными унылыми физиономями еще никем не изучался. Поэтому я решил стать первым, опередив даже такого ловкого пострела, как проф. Инзъязов. Эпикриз моего исследования таков: фотоальбом как понятие способен захватить волю человека и полностью подчинить его себе.

Речь в данном случае не идет о происках Внеземных Цивилизаций. Фотографический императив -- это мутация местная, земная. В ее основе лежит традиционное человеческое желание остаться в памяти -- своей и в первую очередь своей семьи -- в симпатичном виде. Поэтому купеческие пары эпохи Возрождения, желавшие быть написанными какими-нибудь Большими или Малыми голландцами, одевали для позирования что получше и натаскивали в изображаемое помещение самые богато окованные сундуки.