ПЕНОПЛАСТОВЫЙ ЦВЕТОК

Жил в Малых Трусянах мужик один мастеровой. Ермолкой звали. И знали его все как знатного резца по пенопласту. Мог из него любую поделку сварганить: поплавок, там, али растирку для лыжной мази, а то и ягодку каку. Сварганит да продаст, кто купит. А кто сразу-то евонную поделку не купит - Ермолка кусок пенопласта возьмёт, да как по стеклу проведёт - и покупатель, слышь-ко, сразу шелковый делается!.. Купит у его весь пенопласт, только чтоб скрипеть перестал!
Вот что значит подход к клиенту и наша уральска технология успешных продаж!

Телефон молчал. Телефоны на самом деле всегда молчат, они разговаривать вообще не умеют, что бы там не про них не рассказывали разно-всякие писатели с поэтами, которых вообще всех давно пора расстрелять. В общем, чтобы не кривить душой, не грешить против истины, словом, не врать, скажем так: телефон не звонил. Рядом с телефоном сидела девушка и нервно грызла ноготь на мизинце. Именно на мизинце потому, что на безымянном пальце грызть было уже нечего, а больше двух ногтей за вечер она себе испортить не позволяла принципиально.

Телефон молчал. Молчал давно и без всякого выражения на своем черном кнопочном лице. Словно ему было глубоко наплевать на то, что он давно должен бы затрезвонить. Девушка уже пять раз проверила громкость звонка, протерла трубку от пыли и подула в динамик. Ничего не изменилось. Она взяла последнюю салфетку в доме и стала протирать телефон в шестой раз, словно надеясь его умаслить этими нехитрыми, но не лишенными эротизма движениями. Реакции, конечно, не последовало. Девушка со вздохом выкинула мятую салфетку в форточку и закурила.

На красивую женщину можно смотреть долго, как на огонь или воду. Женская красота – вечный предмет восхищения и вдохновения.

Почему мы, мужчины, называем женский пол прекрасным? Почему из всех творений природы мы признаём самым идеальным, совершенным женское тело? Можно ли объяснить такое мощное воздействие женской красоты на мужчину с научной точки зрения? По крайней мере, можно попробовать.

Но не будем трогать здесь дедушку Фрейда, который всё сводил к половому рефлексу. В чём-то он, конечно, прав. Но лишь наполовину. Всё-таки не хочется верить, что, когда я созерцаю Венеру Милосскую или провожаю глазами какую-нибудь красавицу на улице, задерживать взгляд меня заставляет половой рефлекс. Ведь возбуждение и эстетическое наслаждение не одно и то же.

Ника вторую ночь не спала и очень устала. А ведь ей рано вставать: в восемь начинается первый урок. Ученики сразу заметят тени под глазами. Ничего от них не ускользнет, все замечают и оценивают – во что одета, как выглядит.
Этот сосед сверху, Женька... Сволочь пьяная, прости Господи. Магнитофон у него так орет, что люстра качается. То немелодичное «бумц-бумц», то «А у меня с собою нож, меня так просто не возьмешь»...
Самого бы тебя этим ножом, гад, алкаш, мерзавец...
В детстве, когда они с Женькой играли во дворе, он уже всех лупил. Сейчас мать свою лупит.
Вот, опять крики наверху. Упало что-то тяжелое, с гулом прокатилось по полу. Визг, вопли... И снова магнитофон молотит по барабанным перепонкам.
И ведь ничего не поделаешь. Здоровенный бугай никого и ничего не боится. Соседи уже пытались участкового вызывать – куда там. Связываться не хочет. Да и сами они в разговоры с ним вступать не торопятся. Ника уже поднималась к Женькиным соседям по этажу, спрашивала – что ж вы молчите? А они: не-не-не. Нам не мешает.
Его вообще все в подъезде боятся. Стороной обходят. Не работает, а деньги есть. К дому Женьку подвозят на машине парни какие-то...
Может, подкрасться тихонько к соседской двери и перерезать какие-нибудь провода? Чтобы выключилось электричество. Но где они там проходят?..
От беспомощности Ника заплакала. В ушах грохочет, голова болит.
Спасения нет...
Чтоб ты сдох, сосед сверху!!! И пусть наступит тишина.

Маленький марсианский корабль, по форме напоминающий пончик, мирный, как атом, и безопасный во всех отношениях, собирался захватить Землю. Факт сей, в масштабах Вселенной, был вещью абсолютно обыденной, популярной и привычной большинству обитателей разумных и не очень миров. Землю захватывали часто, иногда по десять раз на дню, правда, как правило, либо спьяну, либо по глупости, либо просто по ошибке. Какое-то время это даже стало модно, превратилось в популярный вид спорта, без завоевания Земли не обходилась ни одна модная тусовка, однако со временем страсти поутихли и лишь изредка особо сумбурные выходки находили свое место в разделе курьёзов СМИ.
Однако марсиане ко всей этой суматохе относились презрительно, поскольку были существами прямыми, решительными и очень обстоятельными. Землю они решили захватить всерьёз и надолго, с чувством, толком, расстановкой, скромным геноцидом и романтическим ужином на 100000 персон на фоне догорающей Эйфелевой башни. В общем, что б всё приятно было, душевно так.

Молодой кроманьонец сидел на валуне невдалеке от пещеры и с тоской смотрел на восходящую луну. Из пещеры доносилось глухое ворчание самки, укладывающей детенышей спать. Кроманьонец покосился в ту сторону и тяжко вздохнул. Только что самка наотрез отказалась с ним спариваться. Это было уже в пятый раз.
Его неудачи на охоте, неловкость и неумелость вызывали все больше насмешек, и самка чувствовала, что он становится одним из самых низкоранговых в стае. Кроманьонец повозился на валуне, с тоской вспоминая, что его самка в последнее время явно уделяет больше внимания другому самцу - ловкому и сильному, обладателю самого басистого воя в стае. Еще большую тоску вызывали мысли о том, что завтра опять придется выслеживать добычу, устраивать засады, драться за лучшие куски, а в итоге оставаться с разбитой мордой и остатками костей с жалкими клочками мяса.
Больше всего на свете он любил подражать пению птиц. Это получалось у него действительно здорово, и именно этим своим умением две зимы назад он покорил свою самку. Теперь ей нужны были не песни, а еда для детенышей и теплые шкуры. Кроманьонец испустил очередной вздох, и глядя на наливающуюся кровью луну проскулил: "А э-а э ы-ы-а-о..!" (современный человек, будучи в подобном состоянии, использует фразу "как меня все заебало").

Та, тара-ти-та! Пум-па-па, пум-па-па.

- Дохлый пошёл! Умирающий, говорю, лебедь пошёл! Больше наклон! Ещё больше! Да не в пол, страус херов, изящно подыхай, женственно! Вмерзай в пол, вмерзай! Глаза остекленели... Очень много снега на крыльях... Клюв раскрытый замерз, раскрытый! Молодец.

Тум, пум-пум, тум, пум-пум.

- Сочувствуете! Вы двое сочувствуете ему! Молодой, почти новый лебедь, зима, гололёд, в одних пуантах, трезвый, суток не проживет. Бр-р-р-р-р! Все вместе делаем бр-р-р-р-р!

Там, пам-пам, там, пам-пам.

- Снежинки пошли! Весело, прыжками! Вы снежинки, вам похер всё! Ваше дело падать. Падайте на лебедя, падайте! Годовая норма осадков! Не давайте ему взлететь!

1. Купить зеркалку. Без зеркалки нельзя.
2. Выучить умных слов "дырка", "ББ", "шум" и "шевеленка". Говорить их в разной последовательности, чем чаще тем лучше. Например "у меня шевеленка, потому что маленькая дырка, а шум не хочу". Можно слова не учить. Все равно оно никому ненадо.
3. Дрочить на другие, более дорогие зеркалки и объективы. Понимать разницу между своей зеркалкой и другими - не обязательно.
4. Обязательно надо подписывать фотографии копирайтом. Чем в более заметном месте копирайты - тем лучше. Шрифт по-более нужно.
5. Крайне важно придумать для фотографии название. И оно обязательно должно быть на английском языке, какое-нибудь абстрактное. Что-нибудь типа White Silence (если на фотке много белого цвета. если много красного - то Red Silence, ну и т.д.) вполне покатит.

Моя бабушка - блокадница. И рассказала она мне как-то историю.
Есть в блокаду хотелось невыносимо, хлеба давали в руки по 125 граммов. Мой прадед, бабушкин отец, воевал на Карельском фронте, прабабушка и ее семнадцатилетняя дочь (моя бабушка) остались в Ленинграде.
И было у них прадедово драповое пальто. Прабабушка узнала, что неподалеку от них живет спекулянтка, и отправила бабушку с пальто к ней.
Бабушка еле доковыляла до той квартиры, ей открыли дверь, она вошла. Пальто тщательно осмотрели, открыли шкаф - а он весь забит хлебом, кирпичиками. Дали бабушке за пальто буханку, она собирается уходить... и видит: на столе стоит тарелка с блинами. И ее ведет от голода, она чуть ли в обморок не падает.
Тут в комнату входит громадный жирный рыжий кот, спекулянтка - дородная такая дама, - ему говорит:
- Проголодался, маленький? - и швыряет с той тарелки пару блинов. И кот их жрет.

- Скучно. – резюмировал Холмс, посмотрев на миссис Хадсон. – Безрадостно даже я бы сказал. Серьезных преступлений не совершается....
С Бейкер-стрит раздался выстрел и протяжный крик. «Убили!!!» - заголосили прохожие. Холмс распахнул окно и закричал прохожим:
- Прекратите орать! Убийца – кэбмэн. Номер кэба 244. Он немного прихрамывает на левую ногу и у него шрам не левой щеке. Его жена – Мэри, бедная женщина. Слова дома сказать не может. Вот. Сложите все эти данные и вы найдете убийцу. У меня все! Да! Я гениален!
- Видите? – Холмс закрыл окно – Ничего экстраординарного. Никакой зарядки для мозгов.
- Холмс!! – Ватсон был изумлен – Как вы... Как вы догадались, что это кэбмэн?
- А. – отмахнулся Холмс – Может и не он, конечно. Просто именно этот кэбмэн мне нахамил вчера. И револьвер у него есть. Я видел. Я ему обещал неприятности – теперь он их получит.
- А про жену? Про жену как вы узнали? – Ватсону не хотелось верить в отсутствие чудес дедуктивного метода.
- Ватсон, вы непроходимо недалеки. – вздохнул Холмс – В каком романе вы читали о кэбмэне, у которого жену звали бы не Мэри? Кто вам сказал, что кэбмэны женятся на женщинах с другим именем?
- Я просто не думал об этом. – признался Ватсон