Многие согласны с утверждением, что дети нужны. Например, для того, чтобы из них получались взрослые люди – а уж пользы от взрослых никто не отрицает.
Правда, некоторые живые существа отлично обходятся без детства. Скажем, бабочки. Вылупится такая особь из куколки – и сразу приступает к исполнению взрослых обязанностей: машет крыльями, опыляет цветы, занимает почетное место в стеклянном ящике с булавкой. А главное – не мешает другим бабочкам жить.
Но люди – не бабочки. Взрослые люди сосуществуют с подрастающим поколением. По мере сил заботятся о нем. Стараются с ним ужиться. А дети в отместку стараются сделать жизнь взрослых в той или иной степени несносной.
К счастью, зачастую те и другие занимаются своими обособленными делами, позволяющими свести общение к минимуму. Взрослые идут на работу, дети – в детский сад. Взрослые посещают стриптиз-шоу, дети смотрят «Спокойной ночи, малыши!» и уголовную хронику. Взрослые лежат на диване перед телевизором, дети играют со спичками в гараже.

Но есть зоны, где пути детей и взрослых неизбежно пересекаются. Одна из них – общественный транспорт.
И тут начинаются проблемы. Кто-то придумал, будто в автобусе, троллейбусе, трамвае и метро детям положено уступать место. Если уж совсем точно – пассажирам с детьми. И сразу возникает социальное расслоение. Какая-нибудь молодая мамаша, позавчерашняя школьница, еще ничего не добившаяся в этой жизни, в сопровождении своего чада, заметного лишь в сильный микроскоп, восседает с чувством собственной правоты, а зрелый мужчина, солидный и состоявшийся, отягощенный портфелем и животом, стоит перед ней, цепляясь за поручень.
Иногда хитрые пассажиры норовят уступить места лишь детям. Но хитрость эта выходит им боком. Скажем, в метро. Ребенок, завладевший сиденьем в вагоне метрополитена, тут же забирается на него ногами. Смотрит он при этом в темноту туннеля за окном, а подметки его обуви мажут колени стоящим рядом пассажирам асфальтовой пылью и грязью с газонов. Руководство метрополитена делает вид, будто такой проблемы не существует. Депутаты молчат. А ведь вопрос необходимо решать. Например, прицепить к составам по дополнительному – детскому – вагону. Без права доступа в него для взрослых. Пусть дети сами решают там, кто кому и что должен уступать. Между собой они разберутся быстрее – как разбираются в скоротечных драках, борьбе за игрушку или игре в «орлянку». Кроме того, им придется развивать внимание, чтобы покинуть вагон по зову родителей на станции. Пусть даже кроха-другая ненароком уедет дальше, чем требовалось – это дисциплинирует.

В транспорте дальнего следования все немножко иначе. Тут не требуется воевать за место, у каждого – свое кресло. Но дети умудряются доставлять неудобство и здесь. Малыш, устроившись в самолете, принимается болтать ногой и стучать ботинком в спинку переднего кресла. И в поясницу сидящего там взрослого, разумеется.
В вагоне поезда ребенка принято сажать к окну. Зачем – неясно, смысл этой нелепой традиции утерян. Возможно, она восходит к тем первобытным временам, когда малышню как наименее ценную часть племени помещали у отверстия пещеры, служившего источником внешней опасности. Единственный ощутимый результат такой расстановки фигур в наше время – постоянное детское мельтешение от окна к проходу и обратно.
Хуже, если поездка длится не в спальном купе, а в сидячем. Конструкторы отчего-то располагают в них кресла так, чтобы пассажиры сидели лицами друг к другу. То ли они (конструкторы) воспитывают таким образом членов общества, не боящихся взглянуть в глаза согражданам. То ли, напротив, опасаются, что пассажиры за спинами начнут строить козни и шарить в чужих чемоданах. Однако проблема не в правильности или неправильности расстановки кресел, а в том, что ребенок в дороге все время ест. По этой причине у него всегда липкие руки. И, пробираясь от окна к двери, он хватается этими руками за все коленки взрослых, случившиеся на его пути. А на пути обратном, когда ладонь уже обтерта о чужие колени – проводит ею по губам и вновь превращает ее в кисть маляра.
Меры возможны и в этих ситуациях. Одна из них – сдавать детей в багаж. Для этого опять же нужен дополнительный вагон – вроде тех, которые используются при гастролях цирка с дикими зверями. Но не все доверяют багажным отделениям. Было бы неплохо наладить производство детских чемоданов – футляров с фигурной выемкой, куда укладывается ребенок. Чемодан с закрытой крышкой надежно фиксирует малыша. Возможны его модификации – ящик с отверстием для лица и герметичный кофр, с гнездом для кислородного патрона. Дети довольно быстро растут, поэтому покупка таких чемоданов семьей была бы нерентабельна. Намного привлекательней выглядит идея проката или аренды – несомненно, эта идея может иметь коммерческий успех.
Не стоит забывать и того, что дети в транспорте звучат. Они кричат, смеются, визжат, ноют, плачут и издают прочие акустические колебания широкого диапазона и высокой амплитуды. Разумеется, от этих атак должна существовать защита. Однако не следует приветствовать медикаментозных средств – инъекций, временно парализующих голосовые связки. Это негуманно: ведь ребенок не сможет, к примеру, попроситься в туалет, и окружающим придется все оставшееся время обонять результаты инцидента. Намного лучше жестко закрепить на голове ребенка микрофон и наушники с пятикратным усилением – это быстро приучит его не повышать голоса.
Таким образом, безвыходных ситуаций нет. Своевременно мобилизованные меры позволят свести к минимуму противостояние поколений в транспорте. Нужно только действовать сообща – и успех будет обеспечен.