Книга была старой. Задолго до того, как Олег достиг совершеннолетия, обветшала обложка; пожелтевшие, словно лицо старого китайца, страницы время от времени норовили вырваться из объятий ослабевшего переплета, сухими осенними листьями опускаясь на пол.

По странице расплылось красное пятно – десятилетний Олежка опрокинул стакан брусничного сока. Слава богу, нужные строки видны довольно четко.

В детстве Олег очень любил Книгу, она манила его яркими картинками и нескончаемой вязью букв. Тайком унеся ее в комнату, он мог часами рассматривать изображенные неведомым мастером предназначенные для действа сосуды и инструменты разных форм и размеров, коренья и травы, крылышки и лапки птиц и зверей.

***
В молодости Ольга была красавицей, но женихи не обивали пороги ее дома: девушку считали ведьмой.
О, эти деревенские слухи! Настырные, словно крик петуха на рассвете, живучие, словно подзаборные коты, яростные, как оскорбленная старая дева, слухи преследовали ее и отпугивали потенциальных женихов. Правда, Филька-плотник не убоялся и однажды пожелал выразить юной ведьмовке свое расположение за овином, где, бормоча и обещая что-то невнятное, попытался задрать ей подол. Однако, получив острым коленом с размаху в середку плисовых штанов, парень резко понял, что ошибся, и это была не любовь.

После люди говорили, что Филимон отверг брачные посягательства бесстыжей девицы, а она за то опоила беднягу зельем, от которого он сам ни на кого посягнуть уже не мог. Так или иначе, правда или нет, а только Филька остался холостяком на всю жизнь. Ольга же, уехав поступать в город, там и осталась, вышла замуж, обзавелась детьми, затем внуками. Первого внука назвали в честь бабушки.

***
Часы на стене громко пробили пять. Олег вздрогнул и вернулся в реальность. Засучил повыше рукава, надел через голову плотный фартук. До прихода жены оставалось два часа.

Шумно выдохнув, он принялся сверять разложенные на широком столе ингредиенты с Книгой. Клубни, коренья, пакетики и баночки с порошками… Все должно получиться. Все получится.

***
В тот год бабушка болела особенно часто. Время от времени она покидала семью и переезжала в больницу на горе медсестрам, окрестившим старушку «утиным генералом» за несгибаемый характер и требование оставлять у кровати обязательную утку. Чем было вызвано последнее, для всех оставалось загадкой, ибо даже бригада реаниматологов уступала бабуле в скорости перемещения по этажам клиники.

Почетная обязанность навестить любимую бабушку была возложена на Олега вечером, на семейном совете. Ссылки на неотложные дела и подозрительное покашливание, которое не дай бог может оказаться первой стадией пневмонии (его, Олега, болезнь не страшит, но возможность заразить старую женщину, чей организм может не справиться с этой нагрузкой, ложится на него тяжким гнетом ответственности), результатов не дали. Мама, многозначительно улыбаясь, сообщила присутствующим, что бабушке было бы еще скучнее, если бы не замечательная соседка по палате, которой она так благодарна за внимание и хотела бы обязательно познакомить дорогого внука с этой чудной девушкой.

Олег остолбенел от этого вероломства. Чудные девушки, с которыми бабуля пыталась его знакомить ранее, до сих пор не стерлись из его памяти, не взирая на все усилия. Каждая из них могла бы единогласно стать победительницей конкурса «Мисс занудство», получив до кучи поощрительные звания «Мисс своеобразная внешность», «Мисс ханжество», «Мисс лошадиный смех».
Члены семейного совета, словно хищники, почуяв слабость бедолаги, удвоили усилия и вырвали у затравленно озиравшейся жертвы согласие на утренний визит в больницу.

Сжимая в руке бодро лохматившиеся ромашки и авоську с традиционными апельсинами, Олег постучал в дверь палаты и с опаской вошел. Бабушка сидела на кровати лицом к двери и беседовала с рыжим халатом в грязно-зеленую клетку.

- А вот и мой внук пожаловал любимую бабушку проведать! – бодро воскликнула старушка. Халат обернулся, и Олег, издав сдавленный звук, воззрился на крашеные обесцвеченные волосы, бугристое лицо и шею в складках. Ромашки задрожали, а авоська глухо брякнулась о пол.
- Ну, чего встал? Иди, поздоровайся с бабулей. И с Риммой поздоровайся, где твое воспитание? – Бабушка облобызала онемевшего внука и повернулась к собеседнице. – Ну, иди к себе, а мы тут о своем поговорим. Вечером за сериалом встретимся.

Олег, еще не придя в себя от шока, молча подобрал апельсины, протянул бабушке цветы.
- Да мне-то зачем цветочки эти, вон Наталье отдай. Наталья! Хорош красоту наводить, иди сюда!
Олег дернулся на звук скрипнувшей двери как раз вовремя, чтобы увидеть выплывающую из ванной комнаты девушку в белом махровом халате с полотенцем в руках. Немногие, еще оставшиеся в голове Олега мысли, разом улетучились, и он застыл в немом потрясении. Девушка была красива. Просто ошеломляюще, непозволительно красива.

Бабушка довольно хмыкнула и подтолкнула внука:
- Ну, что молчишь? Поздоровайся с Наташей.
Олег сглотнул, протянул смущенной Наташе цветы и поздоровался:
- Выходите за меня замуж, Наташа.

Они поженились через три месяца.

***
Вода в большом плоскодонном сосуде закипела. Олег отогнал воспоминания и усилием воли заставил все мысли покинуть голову. Предстояла тонкая работа.

Поглядывая одним глазом в книгу с побледневшими от времени, сделанными бабушкой пометками, Олег протянул руку к темным корнеплодам. Аккуратно сняв кожуру, нарезал тонкими брусочками. Кусок мяса круторогого зверя брошен в кипящую воду. Взметнулись брызги, полыхнуло синим пламя, пытаясь достать пальцы дерзкого.
Красные плоды, впитавшие щедрого солнца свет, багровые коренья цвета предзакатного неба, листья белые, как птичье молоко…

Наташа. Как он любил ее…
Конечно, она пыталась превратить все в шутку, всячески демонстрировала свою любовь, но Олег не забыл той фразы, что была произнесена месяц назад. Сегодня он покажет ей, на что способен.

Кидая ингредиенты один за другим в яростный бурлящий водоворот, Олег представлял себе, как жена входит в квартиру, как удивляется, видя его на кухне. Словно наяву увидел себя, наливающим в миску дымящееся варево и подающим его доверчиво глядящей жене. Вот она берет ложку, подносит к губам… И вдруг хватается за грудь, и он слышит слова ее: «Ты меня убил!»

Жидкость потемнела. Цвет ее сгущался и приобретал оттенок киновари.
Сухая ветка с листьями лавра, травы четырех видов, черный горох, истертый в порошок… Языки пламени последний раз отчаянно вскинули ручки и умерли.
Все было готово.

***
Наташа достала ключи и принюхалась. Из квартиры доносились непривычные запахи. Недоумевая, открыла дверь и вошла. В дверях кухни стоял муж. Слегка напряженно он смотрел на нее, казалось бы, чего-то ожидая. Или это ей почудилось?

Олег бросился навстречу жене, помог снять плащ и торжественно повел в кухню.
- Олег, ты что, готовил?!
Олег усмехнулся. Все было так, как он и представлял себе.
Он налил в миску дымящееся варево и подал его доверчиво глядящей жене.
Вот она берет ложку, подносит к губам… И вдруг хватается за грудь, и он слышит слова ее:
- Ты меня убил!
Улыбка на его губах стала шире.

- Нет, Олежка, ты меня просто убил на месте! Как же вкусно! Это ты расстарался из-за того разговора, месяц назад, когда я сказала, что ты не умеешь готовить? Какой же ты молодец! Я бы тебя расцеловала, да оторваться от тарелки не могу – такого вкусного борща я еще не ела.

Бабушкина книга рецептов не подвела.