В солнечный летний денёк отдыхал я от московской суеты в деревне у бабушки. Тусуясь с местной гопотой, вливая в себя дешёвое пиво у местного сельмага, был я потревожен бабушкиным звонком. На конце провода оказался, правда, дедушка:
- Сашка, ты меня расстраиваешь! Приехал к нам – и хуй бы нам – неизвестно где пропадаешь! Помогать деду-то кто будет?!
Разморённый солнцем, пивом и местной быдло-атмосферой я промолчал, только лишь икнув в трубку. А Деда продолжал:
- Ебашишь завтра со мной на пасеку, мёд будем качать.
Гудки…Я завербован! Ну что ж, не всю же жизнь вести разгул, поедем и поможем – природа, пчёлы, медогонка! На этой мысли я и продолжил бухать, пока с дичайшим похмельем не открыл глаза (Очутившись уже у бабушки дома). Деда уже стоял надо мной и с ноткой радости в голосе воскликнул, пинком скинув меня с кровати:
- Внучок, хуярим-ка на пасеку – ты будешь деду помогать и мёду с сотов получать!

Не прошло десяти минут, как мы скачем на ржавой «Ниве» по просёлочным канавам, рытвинам и колдоёбинам, приближаясь к дедовой идиллии – пасеке. О том, что приехали, я понял по зловещему пчелиному жужжанию и приторному цветочному запаху – кипит работа! Сейчас я тоже подключусь к этому маленькому заводику и получу свою законную баночку мёда! Эта мысль меня очень и очень радовала.

Жарко было, самый разгар лета. Вспотел я очень сильно, пока ехали в раскалённой «Ниве». А пчёл пот манит, он для них – как для мух говно. Ни хрена не соображая после вчерашней каждодневной beer-party, я забыл об этом википедическом факте. Просто выскочил из машины навстречу солнцу, пчёлам, медогонке…
Около двадцати тружениц-пчёлок тут же прилипли к моему влажному солёному лицу - стали бессмысленно и беспощадно жалить. Их становилось всё больше и больше, пока я не потерял сознание.

Придя в себя, я не смог открыть глаз: я чувствовал, как сильно опухло моё лицо. Это мягко сказано: кожа распухла настолько сильно, что по моим ощущениям голова потяжелела килограмм на пятнадцать. Я услышал голос деда, всё тот же весёлый и энергичный:
-Эх, внучёк, хуёвый из тебя пасечник! Аллергик ты пчелиный! Ну на вот, попробуй самогонки, - я еле открыл свой ссохшийся, перегарный рот и дед плеснул туда грамм сто пятьдесят для обезболивания. Отрубился я снова. Похмелился зато.
Целую неделю я жил без внешности и зрения. Местные дружки ржали, говорили, что я чем-то напоминаю хуя головку с руками и ногами или будто жирная, опухшая и неровная жопа с ними разговаривает. Себя я сам не видел и не мог увидеть – и глаза не открывались до самого излечения, и фотоаппарата не было, и мобильники были тогда ещё чёрно-белые, хреновые.
Знакомый студент-медик сказал, что я мог умереть от такого передоза пчелиным ядом. Но я жив-здоров и делюсь своими воспоминаниями с вами. Правда ненавижу с тех пор мёд, пчёл и всё что с ними связано.