Ванька Жуков, двадацти пятилетний провинциальный маркетолог, отданный три месяца тому назад в ученье к брэнд-менеджеру Аляхину, в ночь под Рождество не ложился спать.
Дождавшись, когда топ-менеджеры ушли на афте-пати Брэнда года, он достал из стола Паркер с заржавленным пером и, разложив перед собой измятый лист из под брифа, стал писать. Прежде чем вывести первую букву, он несколько раз пугливо оглянулся на двери и окна, покосился на мерцающий монитор и камеру видеонаблюдения. Камера давно не работала, но все же ревностно поблескивала красной лампочкой. Бумага лежала на стойке ресепшна, а сам он стоял вполоборота, чтобы вовремя заметить, если кто войдет.

"Милый дедушка, Филипп! - писал он. - пишу тебе письмо.
Поздравляю вас с ростом котировок Доу Джонса и американского рынка рекламы на 6 али 8 процента. У нас тоже все растет и дорожает. Нету у меня тут ни Нордстрема, ни Траута, только ты у меня один остался".

Лифчик. Само по себе слово очень симпатичное, милое такое, нежное. Лифффчик. Можно, конечно, написать ЛИФЧЕГ или даже ЛИВЧЕГ, но это вызывает ненужные аллюзии, а мы ведь с вами не любим ненужных аллюзий.

Первый мой лифчик мне купил папа. Он тогда работал в Западном Берлине (тогда ещё имелся ЗБ) и принёс нам с мамой по подарку - комплекту итальянского белья удивительной красоты и шёлковости. Папа жутко стеснялся, а я и того больше. А лифчик был такой розовый, кружевной, минус первого размера, и я совсем не умела его надевать. Мама пояснила зачем нужны все эти крючочки и почему их удобнее цеплять спереди, а потом перекручивать конструкцию в положенное состояние.

Это розовое чудо продержалось у меня лет пять :))), после чего я вообще отказалась от разных предметов, стесняющих грудную клетку. Признаться, мне это нравилось. Окружающим тоже :)). Я вообще девица такая нескромная была. И отсутствие сабжа мою нескромность пикантно эдак подчёркивало...