Четырехлетняя девочка, приемная дочь панамских студентов, пыталась провезти через границу в своем желудке 5 кг кокаина. Родители пообещали таможенникам примерно наказать дочурку по прилете домой.

В Италии появились зоны принудительного оздоровления. Выход из этих спа-гетто разрешен только при образцовых показателях здоровья.

Разгадан трюк шведского левитатора Карлсона! Оказывается, перед полетом Карлсон проглатывал огромный магнит, а его ассистенты внизу несли еще один магнит той же полярности.

Скоро в Китае появится небоскреб, равного которому не будет еще очень долго. Для этого китайцы намерены поднять и поставить вертикально Великую китайскую стену.

Тамбов. Неизвестные злоумышленники во время милицейского смотра украли вестибулярный аппарат УВД. Милиция города поставлена на уши!

В то воскресное утро Гриша, как обычно, пригнал поезженную «Ладу-Калину» к дому. Предстояла поездка к теще в дом престарелых-инвалидов. В это заведение тещу пристроила жена Гриши. Пристроила на год, чтобы отдохнуть самой. Она обосновывала это свое решение тем, что ее мать-теща Гриши пила из нее жизненные соки. Но срок ссылки заканчивался. Через неделю теща возвращалась домой и возникала необходимость забрать заранее из богадельни кое-какой хлам, накопленный там за год.

Гриша поднялся в квартиру. Жена еще не собранная возлежала на диване и смотрела по дебилятору какую-то хрень. Гриша взглянул на часы, разделся, прошел на кухню попить чаю. Попил. Прошел в комнату. Жена продолжала смотреть дебилятор.

«Чего время-то терять» - подумал Гриша. Потоптался. Посмотрел на часы. Жена не обращала на него внимания.
«Пусть смотрит, - подумал Гриша. – Время терпит».
Минута шла за минутой.

Хрень по телевизору закончилась. Началась другая хрень. Жена продолжала смотреть.
- Собирайся, - осторожно произнес Гриша. – Пора уже.

Дети в подвале играли в гестапо.
На небо живым взят сантехник Потапов.

***
Ветер не сдует с мальчика кепку.
Верует мальчик в господа крепко.

***
Маленький мальчик нашёл пулемёт
Но не прочёл он молитву, и вот --
Клинит патроны в ржавом стволе.
Жив люд православный в этом селе.

МЯЧИК
Наша Таня громко плачет
Уронила в речку мячик.
Прекрати никчемный рев -
Божий промысел таков.

Охранник странно посмотрел на меня, когда я входил в бизнес-центр. Обычно он на людей вообще внимания не обращает, подумал я, а тут такое внимание… . Я прошел через турникет и тут же выбросил охранника из головы. На моем этаже было непривычно тихо. Хотя рабочий день уже начался, немногочисленный народ тихо сидел по своим углам и даже не пытался делать вид, что работает. Я закрыл за собой дверь кабинета и успел поймать очень странный взгляд секретаря. Очень странный взгляд. Очень похожий на взгляд охранника. Я машинально проверил ширинку. Вроде бы все нормально. Что происходит?

80% офисных сотрудников, придя на работу и включив компьютер, первым делом открывают почту, а потом новости в интернете. На всех официальных сайтах была тишина. В городе все хорошо, доллар падает, нефть дорожает, президент в очередной раз направил какое- то обращение куда–то … я закрыл окно браузера и откинулся в кресле. В неофициальных источниках были какие - то дурацкие новости о случаях помешательства людей и нападения на окружающих. Я вспомнил дорогу на работу, когда я полусонный рулил по обычному маршруту. Вроде бы ничего странного, если не считать, что пробки на привычных местах были сегодня существенно короче.

Что- то не так. Я подумал и достал телефон.

В начале 80-х в Подмосковной военной части десантники отрабатывали приём «прыжок из самолёта без парашюта». Один десантник прыгал с парашютом, но не раскрывал его. Другой парашютист его «догонял», хватал в охапку, раскрывал свой парашют, и они вдвоём благополучно приземлялись. Идея заключалась в том, чтобы в аварийной ситуации, когда у одного солдата не сработает вытяжное устройство, его спасает товарищ.
Неожиданно, без предварительного предупреждения, в часть прилетает комиссия во главе с генерал-лейтенантом и кучей полковников. И с ними прибыл высокопоставленный гусь из какой-то братской Болгарословакии. Генерал прослышал о ценном начинании в ВДВ и решил удивить коллегу из Варшавского договора рискованным цирковым трюком.
Когда командир десантников узнал, что начальство желает увидеть фокус в чистом виде, то есть, чтобы спасаемый прыгал без парашюта, у него отвисла челюсть. Во-первых, какой дурак согласится прыгать без парашюта, ибо слово «десантник» и «идиот» - не синонимы. Смотрины назначены на завтра. Пораскинули мозгами и нашли выход. Всю ночь солдаты-умельцы готовили муляж. Из железа сварили каркас, внутрь напихали тряпья, одели в соответствующее обмундирование и в день смотрин скинули эту чурку с самолёта. Но умельцы слегка перестарались с весом, и робот сиганул с такой резвостью, что догнать его не было никаких шансов.
Падает эта зараза прямиком на аэродром, пробивает крышу ангара и зарывается в землю. На трибуне для гостей этот спектакль произвёл неизгладимое впечатление. Лицо командира полка исказила нечеловеческая гримаса, за его спиной виднелись перекошенные лица «полканов», которым уже мерещится неминуемое исполнение ими интернационального долга в Афгане. Генеральский затылок стал приобретать цвет знамени полка.

- Поднимиииииите мне веееки! – грозно прорычал Афанасий и тут же схватился за виски, в которые мерзко стукалась обалдевшая от спиртного кровь. Где был? Что делал? С кем пил? Воспоминаний ноль…
- Сейчас папа, сейчас, - раздался вдруг детский голосок, - Принесу полотенце мокрое и рассольчику.
- Угу, - буркнул Афанасий, а потом изумленно замер. ПАПА!?? Что? Где я? С каких это пор я стал папой? Некоторое время Афанасий припоминал прошлые грешки, но так ничего и не вспомнил.
Он распахнул глазища и поморщился от яркого света. Через окно в комнату яростно лупило солнце, будто являясь пособником утреннего похмелья. Голова заболела еще сильнее, но это становилось все менее и менее значимым.
Квартира была незнакомой. Обои блеклые и чужие. Тряпичная люстра выглядела так, будто пролежала на помойке сорок лет, а потом ее повесили сюда, даже не потрудившись как следует вытряхнуть. Перед развалившимся диваном, на котором в позе патриция валялся Афанасий, стоял на хлипком табурете старенький, лупоглазый телевизор. Для того чтобы понять, что он черно-белый даже не надо было его включать.