Когда питерец говорит: "Я обещаю", он подписывает себе приговор. Не смертный, конечно. Скорее - бессмертный. С этого момента он - ваш покорный раб. Делайте с ним что угодно, питерец будет только счастлив. Еще бы! Он тут наобещал человеку с три короба, прошло уже двадцать минут, а ничего не случилось! Этак его за обманщика примут. За шарлатана и надувателя щек! Питерец втягивает щеки и даже слегка прикусывает их тщательно запломбированными премолярами. По его внутреннему монитору проносятся цифры, имена и даты. На плечо к нему опускается неумолимый маленький ангел-пионер и, ударяя палочками в свой ангельский пионерский барабан, твердит, не переставая: "Обещал? Исполни! Обещал! Исполни!"
Итак, уходя на обеденный перерыв, питерец пообещал айтишникам, что на обратном пути купит им папирос. С этого момента обеденный перерыв - самое счастливое время рабочего дня - можно считать испорченным. Питерец рассматривает меню, но в каждой строчке видит лишь слово "папиросы", хотя в меню его нет, и вообще питерец по невнимательности попал в вегетарианское кафе для непьющих, некурящих, не занимающихся попрошайничеством, а токмо что сидящих в позе лотоса и постигающих свое присутствие в данном моменте.

Питерцу не до присутствия в моменте - мысленно он уже стоит в очереди за папиросами. "А, ладно! - думает питерец. - Куплю себе "Доширак" растворимый, сэкономлю денег". Уходит из кафе, но никто этого не замечает: все присутствуют в моменте. Включая официантов, чинно сидящих в рядок по-турецки на барной стойке.
...В очереди за куревом питерец снова тревожится. А каких именно папирос хотят айтишники? Черт, так неудобно отвлекать ребят от работы, но лучше позвонить и всё узнать.

- Алё, айтишники? Это я, питерец. Да, пообедал. Так вам каких папирос? "Беломор"? Понял.
Подходит его очередь. "Беломора", конечно же, в наличии нет.
Ой, как стыдно! Теперь питерец задерживает всю очередь. За ним, правда, стоят только двое счастливых влюбленных, которым совершенно всё равно, где стоять, лишь бы рядом друг с другом, но питерец этого не знает.
Превозмогая стыд, он снова звонит айтишникам.
- Алё, айтишники? Это я, питерец. Нет, не купил. "Беломора" нет… Чего? Как произносится? Можно по буквам? А давайте я продавцу, может, трубку передам, ага?
Питерец передает продавцу трубку. Тот на лету подменяет дорогой сенсорный смартфон какой-то боевой потертой "Нокией", но при этом всё же умудряется понять, чего хотят айтишники.
- Берите, вот! - строго говорит он питерцу, протягивая ему шоколадку "Расколбашенная Аленка" и пластиковую бутылку с лимонадом "Швепс со вкусом васаби".
Питерец, не чуя смартфона в кармане и ног под собой, позабыв даже купить растворимую лапшу "Доширак", бежит поскорее в офис, к айтишникам. Как-то им понравятся его покупки?
Айтишники благодарят коллегу, дарят ему взамен старого смартфона новый, еще круче прежнего, угощают "Расколбашенной Аленкой". Но питерец только улыбается и постигает присутствие в этом моменте. Счастливом моменте, когда он уже исполнил свое обещание и не успел ничего наобещать взамен.

Когда москвич говорит: "Я обещаю", это значит буквально следующее: при самом удачном раскладе, если ему подвернется такой случай, обещание будет выполнено. Ну, скажем, если по пути на обед ему в ноги кинется странный человек в вывернутой наизнанку одежде и предложит пачку папирос в обмен на подпись "в поддержку атлантов, держащих небо на каменных плечах", то айтишникам будет что курить. В противном случае москвич вернется с обеда и, ковыряя в зубах пластмассовой зубочисткой, скажет: "Извините, ребята, папирос не было, а телефон у меня в этом магазине не ловит, потому что его заблокировали; так что я не смог вам позвонить и спросить, чего купить взамен". И айтишники сразу поймут: удобного случая москвичу не подвернулось. Что ж, нормальная ситуация.