Пн | Вт | Ср | Чт | Пт | Сб | Вс |
---|---|---|---|---|---|---|
Стою я на Красной площади и думаю: «Зачем на ней каток?» Провинциалу в Москве этого не понять.
«Москва… Как много в этом слове для сердца русского слилось». Приехать в столицу – просто погулять, заработать или остаться в ней навсегда – такая мысль когда-нибудь посещает практически каждого. Манит людей пьянящий воздух свободы с примесью ароматов от кутюр и работы общественного и личного транспорта.
Провинциал в роли туриста, разинувшего рот и неустанно щелкающего фотоаппаратом, никого не удивит и не зацепит. Самый примитивный вариант покорения московских просторов.
При удачном стечении обстоятельств можно хорошо поработать в столице некоторое время – тоже интересно, не так ли? – и вернуться в привычную жизнь.
Жизнь за пределами МКАД, бесспорно, есть, и она настырно стремится прорваться в нерезиновое кольцо. Удивительно: вся огромная территория Российской Федерации, за исключением маленького пятнышка на карте – провинция.
Провинциалы не любят москвичей. Москвичи не любят провинциалов. В повседневной суете большого города эта взаимная нелюбовь стирается, забывается… Но все же, если ты всерьез намерен поселиться в столице нашей необъятной родины, стоит кое о чем помнить.
Ты – никто (за исключением случаев, когда из родной Тмутаракани не шлет посылки папа-олигарх). Смирись со своей никчемностью и нелитературным произношением или докажи себе, что ты человек. Несмотря на немосковскую национальность. Докажешь – получишь приз – право на дальнейшую борьбу. Впоследствии приобретешь некий столичный лоск, станешь более занятым, более жестким и более искушенным.
Честно говоря, самое пугающее искушение для провинциала – завизжать во весь голос при первом знакомстве с пробками, метрополитеном в час пик, количеством людей на улицах, правилами временной регистрации и ценами на недвижимость.
А я, неисправимая, по-прежнему принимаю все слишком близко к сердцу и стою на Красной площади. В голове крутится строчка из старой песни о главном: «Провинциалка, провинциалка, сначала страшно, потом пройдет…»
(c) Aseado