Я не люблю носить строгие костюмы. Если мне приходится упаковываться в это брючно-галстучно-пиджачное прокрустово ложе, то я сразу грустнею. После того, как закончена протокольная часть чего-то там, пиджак, конечно, можно снять. Сдираешь с себя тевтонский панцирь, ослабляешь хватку удавки, и жизнь вокруг восстанавливает свои краски. Однако тут возникает определенный конфуз.

Дело в том, что сорочки имеют препоганейшее свойство выбиваться из брюк. Каждое движение, каждый поворот, каждое усаживание на стул миллиметр за миллиметром высвобождает область взопревшей складчатости, что должна по идее, быть надежно укрыта от чужих глаз. Вроде ничего такого не делал, мазурку не танцевал, а глядишь – уже весь запузырился на талии, а то и подавно распустил хвост ниже позвоночника. Нет, мне это не подходит. Кстати, армейская парадная форма одежды не предусматривает заправку рубашки, она носится поверх брюк, что весьма практично. Правда, там и галстуки завязаны вечным узлом, а цепляются они на шею посредством смешных резинок, какие были на советских бюстгальтерах. Ну так вот, мне это безобразие с выпростанными сорочками решительно не подходит. Я, знаете ли, сняв пиджак, хочу показать миру свою подтянутую фигуру, а не мантию полинезийской медузы.

Поэтому сорочку я заправляю в трусы. Готовясь к выходу в свет, я надеваю отутюженную, свеженькую до хруста сорочку, затем пропускаю ее под трусы системы "плавки", вытягиваю нижние края по бокам и ниже спины, затем провожу небольшую центровку по оси подбородок-пупок и убираю складки с фасадной части. Затем смотрю на себя в зеркало. Этот элемент в процессе экипировки крайне полезен. Когда видишь себя: возмужавшего, солидного, гладко выбритого, вкусно пахнущего – но с трусами, напяленными поверх сорочки, как-то пропадают излишки серьезности в отношении к самому себе. Очень целебная процедура. Но вот брюки надеты, и клацнула пряжка ремня, надежно запирая от посторонних все нюансы. Я выгляжу просто супер. Но мы-то с вами знаем, что на алтаре красоты теплится некоторая жертва…

На одном из раутов, куда я имел честь быть приглашенным, мне воздалось за старания.

Она водила глазами по моему обтянутому торсу, и взгляд ее слал призыв, когда я его перехватывал. Я, в душе затрепыхавшись от счастья, вертелся, как манекен на сервоприводе в дорогом магазине, демонстрируя себя во всех ракурсах. Я даже выдыхать стал как-то реже, внутрилегочным давлением поддерживая эффектный разворот плеч. Она загадочно позвякивала льдинками в бокале, перебирала волосы пальчиками и, глядя на меня в упор, приоткрывала пурпур своего ротика. Раскрытый женский рот – это многое. Мне тогда бы подойти к ней, заглянуть этаким Джорджем Клуни в бездну ее томящихся глаз и вдруг сказать: "Вам, как я вижу, заложило нос. Попробуйте вот это" – и вытащить из кармана свой дежурный пузырек "Галазолина". Но пять лет назад, в то время, когда мне еще приходилось носить костюмы, я не был такой сукой.

Потом у нас с ней был обмен какой-то глупой фразеологией, потом обсуждение внешнего вида гостей (она показала пальчиком на одного волосатого неформала и сказала: «Не люблю дреды. Они выглядят, как… ну когда у собачки волосы закакашиваются»). Затем, разумеется, приглашение «подышать» снаружи. А потом как будто щелкнул очередной слайд – и вот я уже стою в закутке с тыльной стороны здания, летняя сирень надежно скрывает нас от всей Вселенной, а она сидит передо мной на корточках, расстегивает меня и готовится дышать носом. Но коварны июньские ночи. Небольшая возня в области ремня и – щелк! – следующий слайд: я (руки в бока, на лице глубочайшая растерянность), спущенные гармошкой брюки, дорогая сорочка, пропущенная сквозь трусы (топорщится из-под них снизу, напоминая балетную юбочку), две волосатые ноги, торчащие из этой комбинации, и женщина, обмякшая от хохота, пытающаяся встать, подтягиваясь вверх по моему галстуку. Ее корчило и крутило, ей не хватало воздуха. Это был крах. Оглушенный своим успехом, я совсем забыл, что можно обнаружить у меня там. Сейчас бы я смеялся громче нее, но тогда… Штаны я надевал уже на бегу, позорно ретируясь и всерьез задумывая самоубийство.

Позже, через пятое колено, я узнал, что девушка эта стала весьма известна в определенных кругах. Мне даже дали ссылку на форум, где некий товарищ завел под нее отдельную тему. Многостраничная ветка изобиловала проклятиями в адрес «маньячки-обломщицы». В чем дело? Я стал читать. Много слез было выплакано мной в тот вечер. Настал мой черед реветь в три ручья от смеха.

Оказалось, что моя героиня стала посещать официальные мероприятия и активно флиртовать с мужчинами. Понятно, выбирала она тех, кто сообразно одет, и тут же старалась с ними уединиться. За один вечер ее могли видеть три раза следующей в туалет или на улицу с тремя разными жертвами. Все, кого она так уводила, собирались потом на форуме и ломали головы. «Ни прелюдий, ни игр!» - сетовал некий Мишель. – «Долбанутая какая-то! Набросилась, стащила штаны, и все на этом. Встает молча, на роже разочарование, объяснять ничего не желает. У меня такой маленький? Или это она не успевает приступить, кончает на подлете?» Таких не солоно хлебавших бедолаг паслось тут штук пятнадцать.

Моим первым порывом было спасти мужиков. Рассказать им свою историю. Ну, переклинило тетку, ищет с тех пор рубашки, заправленные в трусы, мало ли что бывает… Но я не сдюжил признаться. Их бы я от комплексов избавил, а себе бы только нажил. И так мне тот случай на званом вечере еще снился потом два месяца.

Сейчас бы признался запросто, но форум тот уже закрыли. Спешите делать добро.

http://vdul.livejournal.com/3304.html