Елена Прекрасная горько рыдала, вытирая слёзы гривой Златогривого коня. Конь терпел, только время от времени страдальчески поднимал глаза и тяжело вздыхал.
Из кустов на поляну выметнулся Серый Волк. Завидев его, царевна зарыдала ещё горше.

– Не реви, – сказал ей волк. – Жив твой Иван. То есть, – поправился он, подумав, – будет жив, к закату. Тут недалеко источник с живой водой, я сбегаю, брызну на него…
Елена отвлеклась от рыданий, чем тут же воспользовался конь, незаметно отступив за ближайший куст.
– Что? – переспросила она, глядя на волка во все глаза.
– Не умер царевич, говорю! – честным голосом заверил её волк. – Я это, за живой водой…

– Ваня! – проникновенно сказала Елена. – А, Ваня! Может, хватит? Сколько можно комедию ломать!
– К-какую комедию, – залепетал волк, водя лапой по земле. – Лен, ты чего…
– Ваня! – грозно прикрикнула царевна. – Я сказала – хватит! Да самая последняя дура бы догадалась, что никакого волка в природе нет, а я, хоть и блондинка, но не идиотка! Да вы же с ним ни разу вместе не показались: то один, то другой, и оба постоянно что-то врут! Ты скажи лучше, как это у тебя получается, в волка перекидываться! Или это у тебя от рождения?

– Не от рождения, – сумрачно признался серый. – Меня волк покусал два месяца назад, когда я только из дома в поход за молодильными яблоками отправился. Коня моего сожрал, с-скотина, и меня за ногу хватанул.
– Так оно обычно и бывает, – со знанием дела подтвердила царевна. – Ну, а ты чего?
– А чего я... Отлежался, и дальше. Пешком. Иду, навстречу заяц. Я за ним, смотрю – а я на четырёх лапах бегу, и морда зубастая. Перепугался. Потом понял, конечно, что в любой момент туда-обратно могу…

– А молчал почему? – спросила Елена.
– Стыдно было. Боялся, что откажешься замуж идти, за волка-то.
– Вот дурень, – удивилась девушка. – От этого же одна сплошная польза! Не будь ты оборотнем, валялся бы сейчас, зарезанный братцами своими. А так вон, живой, здоровый!
– Так тебе не страшно? – обрадовался Иван-царевич, поспешно принимая человеческий облик. Ты за меня замуж пойдёшь?
– Пойду-пойду! – сказала царевна.

Под звуки поцелуев, Златогривый меланхолично объедал куст, и размышлял о том, что Иван, хоть и царевич, всё-таки, дурак. Он хоть бы раз задумался: зачем Змею-Горынычу, у которого он выкрал царевну Елену, понадобилась бы обычная человеческая девушка.
Конь заранее сочувствовал будущим детям царской семьи, которые в нечеловеческом обличье будут змееволками. Или волкозмеями, это уж кому как нравится...

© silver-mew