Раньше я жил в Смоленске. Там закончил школу, которая считалась, вроде как, лучшэй в гораде. Но в ней я аказался не с первова класса, а со втарова. Первый год праучился в школе в сваем районе. Она называлась - двадцать васьмая железнодорожная. В гораде счеталось што там учатцо моральные дибилы и уепки, што не сильно разнилось с правдой. Впрочем в первом классе я не задумывался еще о свайом грожданцком облике, зато был таржэственно пасвящен в актябрята, чему ниебически радавался и брызгал слюнями во все стораны.

На физкультуре нас заставляли подтягиватцо. Я не мог подтянутцо ни аднаво раза, патому што по утрам тренировал мозг, а не бицепсы, как астальные маи таварищи. Адин мальчег из нашево класса падтягивался больше всех и воопще был самым сильным среди нас. Паетому на переменах он раздавал всем затрещины направо и налево.

Аднажды во время перерыва мы играли в какието дагонялки или штото типа тово. Этот потцык толкнул миня и я упал. Я сказал ему, што он гавно. А чувак взял и йобнул миня башкой об батарею. Из головы пошла кровь. Я заплакал и побежал домой.

Вот тогда то я и понял, как глубоко можно ранить человека одним словом. Острым, как бритва. Метким, как дротик дартса. Резким, как взмах самурайскова меча. Отравленным, как самый сильный яд североамериканцких индейцев. С тех пор я выжыгаю пламя в сердцах людей своими рассказами. Мои ироничные замечания рвут души, как наточенный кинжал отважнова джигита рвет тело врага. Я вбиваю гвозди в головы своим четателям. Я кромсаю вашу плоть и пью вашу кровь. Правда за это мне, как и много лет назад, постоянно предлогают убитцо галавой об батарею и атрубить сибе пальтцы. Я плачу по ночам, но иду вперед, не смотря ни на што. Мой труд астанетцо в веках. Бугога.

Всекда Ваш, .