Было это в глубоком детстве, до того как начали сменяться эпохи, которые порядком потом подза@бали, когда было ясно, что люди в америке живут из рук вон плохо, когда обычный плюшевый слоник мог спасти человека от одиночества, когда мотоциклы четко делились на Уралы, Днепры и Иж-Юпитеры.
Стоял офигительный летний зной. Такой только в детстве бывает. Причем стоял он на Южном Урале. На склонах Вишневых гор. Мы с сестрой были коммандированы приносить бабушке радость.
Я обычно лазил на скалах, или на гаражах, или в гротах цирконы искал. Еще было прикольно "следить" с пацанами за сестрами. "Следить" - это значит, незаметно наблюдать за ними так, чтобы они не догадывались о слежке. Можно было организовывать штабы, оборудованные биноклями и станковыми крупноколиберными палками, их всячески переносить по мере наступления неприятеля, уничтожая стеклянные банки и старые аккумуляторные батареи (что не так то просто)дабы они не попали в руки противника и т.д. Переговариваться нужно было условными сигналами (манки для уток, рябчиков и милиционеров).

Но в тот день ни братьев по оружию, ни сестер по недоразумению почему-то не было. Кошек мучить не хотелось, в подвале одному было бояться глупо, спрятанные в сарайках ценные вещи не радовали. Моя младшая сестра тоже оказалась не у дел. И как-то так получилось, (это было вобщем-то редкостью)что мы были предоставлены сами себе и пришлось играть вместе.
Я позвал ее кидать камни со скал и пинать мухоморы, которые, кстати сказать, достигали сорока см в высоту. Путь лежал через лабиринт сараек. Я так и не узнал, чем сарай отличается от "стайки". Хотя, тогда я как-то интуитивно их различал. Ну вроде как стайка - маленькая, и там, помимо инвентаря всякого еще и свиней держат.

Долго ли, коротко ли шли мы по всяким тропкам и мосткам, тут на всречу нам - обосраца. То есть навстречу то нам, собственно, - хомячок. Но, согласитесь - абасраца. Вполне логично - хомячка кто-то потерял, как сразу поняла сестренка, или он сбежал с обогатительной фабрики, где, судя по его виду, скрашивал будни сторожа, как сразу подумал я.
Я вообще в то время был на три года старше своей сестры. У нас и поныне эта разница сохранилась, но тогда она была существенна. Поэтому я сразу, вняв уговорам женщины, решил взять покровительство над животным и обеспечить ему беспрепятственную пастьбу до вечера. И даже дал себя убедить, что хомячкам нужен домик из палок и мусора.
За полчаса умиления над тем как хомячок поедает всякую пиносимую нами лажу, мы прониклись такой нежностью к этому животному, что даже сами стали вести себя чуточку разумней и терпимей по отношению друг к другу. Мы гладили его по шерстке и трепали за ушками. Сестра брала его на ручки и садила на большой камень, чтоб ему было тепло. Я отказался давать ему имя, и сестре запретил, чтобы он не привык к новому имени и не перестал отзываться на зов прежних хозяев. Хотя было немного больно сознавать, что мы его выходим, а потом кто-то его заберет.

Тут одна проходившая мимо бабка сказала нам, что хомячки любят всякую крупу.
Ибаааааать- колотить! Ну конечно же. Ну конечно же я знал. "Короче, Катюха, ты сейчас несешься, но не падаешь, домой,у бабушки, судя по нашему рациону, этой всякой крупы должно быть завались, ты тыришь, чо найдешь и пулей обратно. А я пока присмотрю за ним." Сестра поняла, что звездный час игрушечной посуды настал, попросила меня, чтоб я не давал ему много травы, и держал в теньке, и скрылась.
Мимо проходил какой-то мужик с согнутой и сплющеной беломориной во рту с веслами в одной руке и удочками во второй. Он сплюнул так смачно и сказал: "Этаж, бля, крыса, бля, бальная бля какаято, ее ж бля нада ..." В общем я не мог конечно запомнить такого слова, не то что понять, но смысл общий был ясен.
Катюха быстро бежала с какими-то мисочками, стараясь не расплескать содержимое. Перед ней открылась примерно следующая картина.
Я бегаю за хомячком с палкой и стараюсь его замочить. Причем мне противно, и когда я бью - отворачиваюсь, поэтому мажу. Но хвост у хомячка перебит, поэтому он пищит и заберается на стенки сараев на высоту человеческого роста. "Бей ее, это больная крыса, сейчас она весь поселок перезаражает!"
Моя маленькая сестренка начинает кидать камни в несолоно хлебавшую животинку, но поподает преимущественно в меня, правда мне не очень больно, а крысе то и подавно ничего не было бы.

Вобщем крысу мы так и не убили, но стало ясно, что подохнет она самане сегодня - завтра. Стало так же понятно почему она была такая квелая и совсем не боялась.

"Это ж надо какая тварь - фу. Бе." - матерились мы по пути домой.

(c) lastvolik