Каждый вечер два сухеньких старичка прохаживались по запустелому парку. Неспеша прогуливались они по аллеям, вспоминая давнюю молодость и на всю разносили нынешнюю молодёж. Сгорбившегося с палочкой в местных дворах все знали как Семёна Дмитрича, второго именовали Пётр Данилович.
Первый некогда слыл стилягой и дессидентом, второй был передовиком и ударником комунистического труда. Сейчас сложно сказать как столь разные личности смогли объединиться, но тем не менее каждый день они дышали вместе воздухом и топтали, шаркая, аллейки, брюзжа каждый на свой лад.
Данилович вспоминал пятилетний план и ударные стройки, Дмитрич брюки клёш и чарлстон. В последнее время он увлёкся астрологией, покупал еженедельно "Вечорку", дабы быть в курсе всех звёздных перемен, чем постоянно донимал своего собеседника.Однажды они даже серьёзно поцапались из-за этого.
Пётр Данилович назвал астрологию "хуйнёй", а заодно обматерил политиков и очередное повышение цен. Потом переключился на распущеность молодого поколения.

- Сколько блядей то вокруг! - затархтел он, опираясь на палочку, - Сиськами на экране трясут, красятса как прошмандовки! Тьфу, суки... Удавил бы. Поставить бы их сосок к мартенам, да в две смены!
-Да брось ты, Данилыч, -посоветовал собеседнику товарищ, - теперешних девак ебать надо, а не к мартенам ставить. А вообще я тебе доложу, злой ты стал, нервный какой-то. Могу посоветовать сбор номер четырнадцать или свечи геморройные на ночь. Говорят успокаивают нервы. У тебя по гороскопу на неделе выброс энергии отрицательной случится. Точно тебе говорю...
-Ебал я в рот твои прогнозы, - парировал Пётр Данилович.

В это время на аллее показалась молодая особа. Вызывающий макияж и стиль одежды не оставил сомнения у ветеранов о принадлежности девушки к классу "лехких давалок", как любила говорить ныне подчившая супруга Петра Даниловича. Затормозив, деваха не стесняясь пенсионеров задрала юбку и принялась поправлять чулок.

-Вот блядина!
Девчушка ни капли не смутившись закончила начатое дело и обернулась к старикам:
-Слышь, дедки! Мне тут срочно за город съебаться нужно, а бабок на такси нихт вообще. Могу висячку вашу хряпнуть, так сказать, защеку, по льготному тарифу за триста деревянных, если только пенсионные при себе. Только по быстрому...
Выбор шалавы был не случаен: поблизости никого, так что метаться в поисках более молодых клиентов не приходилось.
От услышаного, Пётр Данилович стукнул об землю палочкой прошипел.
-Да ты, лярва, поклоны бить нам должна! Поклоны! Дрянь ты такая!
-Я тебе щас ударю поклон, хрычь старый, хуй разогнёшся, - угрожающе крикнула деваха, - Думайте быстрее, считаю: раз...
-Да полно тебе, Данилыч, - с укором посмотрел на товарища Дмитрич, - Уж больно ты строг к юной фее. Но с каких пор триста - это по льготному тарифу, уважаемая? Вы в совбес пройдитесь, там вам растолкуют. Давайте хоть по двести, ну как передовикам.
-Ну как старости отказать, уболтал. -согласилась девчушка, - Будешь за это в первой серии. Только бабки вперёд. Давай старичок отойдём за осину, а ты, злыдень, готовся.
Бывший стиляга достал потёртый кошелёк, и подмигнув товарищу шаркая поплёлся за дерево.
Данилович сомневался. Он долго беззвучно шевелил губами, видно матеря шалаву, размахивал палкой, но в конце концов достал из кормана мятые банкноты и пересчитал. Появившийся вскоре Семён, довольно покрякивал и не стесняясь засовывал в ширинку обвисший орган.
-Беги давай, ударник, пока девка не остыла!
-Ох уж эти стервы... Из-за них всё в стране через жопу. - запел ветеран старую песню, но засеменил в правильном направлении сжимая денежные знаки в руке.
Через минуту из-за осины донеслось:
-Нельзя ли ещё скидочку? У меня ведь стажа тридцать лет, вредное производство... За полтораста никак не сговоримся?
Через некоторое время послышались его стоны, которые переросли в крики о пощаде. Старый боевой товарищ ринулся на помощ. Вышедшая на встречу шлюшка сообщила, что клиент доволен максимально, да так, что дальше некуда. Махнув рукой она скрылась. Дмитрич приблизился к товарищу. Пётр Данилович сидел на жопе, плакал и всхлипывая приговаривал:
-Ударник труда... Знаменосец и сталевар... Что теперь люди скажут...
В воздухе стоял стойкий запах говна. Семён понял: не выдержал вояка молодого отсоса - обосрался.
Сначала он хотел посочувствовать товарищу, потом ошалев от вони ехидно бросил:
-А ведь я тебя, обосрыша, предупреждал, что отрицательная энергия полезет! А ты хуйня, хуйня...

©Валерман