Пишу Вам, дражайшая Ольга Павловна, отнюдь не из тех соображений, что длительное мое молчание может заставить Вас беспокоиться о скромном слуге Вашем, но от того, что сердце мое ноет и томится в роковой разлуке и долгие часы одиночества терзают меня, будто не виделись мы долгие годы.
Едва забудусь - вижу пред собою образ Ваш, вьющиеся локоны, очерчиваюшие карандашом художника нежный профиль, нежные плечи, достойные поцелуев Джакомо Казановы... Почти чувствую Ваши тонкие пальцы. Они, словно теплый ветер, ласкающий глупца, сгорающего на песках всех пустынь мира. И я люблю его, этот прохладный воздух.
Я помню Ваш взгляд, и Вашу мягкую, женственную, но по-детски забавную улыбку, вижу, как она играет со мною...

Стоит мне закрыть глаза, как тысячи воспоминаний начинают свой танец, и я вижу все как наяву. Чувствую ваш гибкий стан, прильнувший к атласным простыням, прикосновение бархата кожи, от которого хочется плакать в немом восхищении, я чувствую Ваше дыхание, и оно чувствует меня, я знаю...

Когда я нежно провожу кончиками пальцев по этим ногам, мне кажется, что нет ничего под этим небом более совершенного....
Да, кажется, походу. Чота я разошолся. Оля, не буди, я уже подрочил.