Дверь моего подъезда закрывается на ключ.
Т.е. ни домофон, ни добрый (или злой) привратник, а тупо ключ.
Всовывая левой рукой отмычку внушительных размеров, её нужно придерживать во всунутом состоянии, чтоб не вылезла раньше времени. И в тот же момент, следует дергать дверь – рукой уже правой, предварительно хлопнув пару раз каким-либо полушарием таза.
Ещё помогает заклинание. Но тут, у всех индивидуально.
Сын, обычно, произносит: «оупн плиз» или «Аллохомора», естестно, с соответствующими жестами.
Дедушка воздействует однотипно: «Чтоб вы все усрались!»
ПапДима что-то беззвучно, но интеллигентно нашёптывает.
Я ж использую все матные выражения без разбору и вне алфавитного порядку. Беру эту дверь напором. Давлю жопой и авторитетом. И препятствие сдаётся.

С гостями всегда непросто.
Ну, ладно, теперь общедоступны мобильники.
А раньше…гостям приходилось орать до того самого состояния, которое пророчит дедушка.
Кто крикнет…

Кто плюнет…
Кто снежком кинет…
Но мой любимый дружбан, с дивной фамилилёй ЖОВАНИК, никогда не искал лёгких путей.
Как-нить я напишу, а, может, и нарисую, как он качался на люстре на корпоративе.
Как, стоя на столе в ресторане, громко подыгрывал местной рок группе железными ложками.
Помню, как на коллективной фотографии он внезапно решил, что непременно на снимке должна быть видна моя жопа. Крепкие волосатые руки Жованика схватили меня и сунули упругими ягодицами прям в объектив фотокамеры. От неожиданности я заорала и начала извиваться всем крепким телом. Мы, естестно, упали, но фотосъём уже было не остановить и кадр тот я обязательно цифрану и повешу на обозрение френдов.

Ну фиг с ним жопами и фотками.
Я ж затронула гостевую тематику.

Так вот, как-то морозной зимой слышу я звонок в дверь.
Странно, подумалось мне, как же так без созвона и дополнительных договорённостей кто-то смог проникнуть в подъезд?
Ну да, разве пылкому сердцу Жованика свойственны какие-либо условности?
И даже вместо: «Вышли сала, здравствуй, мама…», Жованик сразу в лоб: «Лестница есть?»
- Нету, дорогой, у меня никакой лестницы. Но я тоже рада тебя видеть.
- А у кого, блять, есть лестница?
И пошли междометия и ржаки. Взмахи руками и стуки головой о бетонную стену. Фонтаны слюней и искры из глаз. А ж перескажу членораздельно:
Мой дружище пришёл ко мне же в гости.
Дверь закрыта наглухо.
Мобилы нет.
Как же быть?
Знаете, люди, даже начисто лишённые фантазии. И даже простые обезьяны, если б они ко мне собрались, огляделись вокруг и бросили бы в окно любым подручным материалом. Палочкой…
Шишечкой…
Камушком…
А зимой, почему бы и нет, простым снегом, которому так просто придать твёрдое состояние путем небольшого сдавливания.
И только Жованик, один из миллиона, решил бросить мне в окно увесистой связкой своих ключей ото всего…
Уж посигналить так посигналить…
И если б Жованик не был таким секатым на оба глаза, и ключи достигли б поставленной цели, то стёклам незамедлительно пришёл бы пипец.
Вот что значит – пронесло…
А ключи упали на козрёк подъезда. И больше не были никогда ни кем видены.
Эх, Жованик… Не любила б – так убила б…
Приезжал вчера – вот и вспомнилось…
Теперь-то мы с мобилами… на машинах...
И всё-таки, приятно идти по жизни с людьми, которые мечтают увековечить твою жопу, и обрывают в твою честь клумбы.
Но с годами всё меньше становится людей, перед которыми с удовольствием открываешь двери и распахиваешь сердца.