Сержант Елизар Иванович Водянов, сорокапятилетний крестьянин из Пензенской деревни, уважительно именовался солдатами «Батя». Молодым мальчишкой он успел повоевать в первую мировую войну, и, к началу второй мировой, был опытным солдатом, обстоятельным, и неторопливым. Сержант, воевавший под Сталинградом, был один из немногих, кто пережил ад первых жестоких ударов немецкой шестой полевой и четвертой танковой армий, рвущихся к Волге. К ноябрю сорок второго года стрелковая рота, в которой служил Елизар, уже трижды пополнялась новыми бойцами, гибнувшими в мясорубке Сталинграда.

Был один из редких периодов затишья. По обе стороны фронта стояла тишина. Люди приходили в себя, спали, балагурили, занимались мелким солдатским бытом.
Водянов сидел в окопе и ломал пустой снарядный ящик на растопку. Было холодно. Снег еще не выпал, но три дня назад ударил мороз, сковав глинистую раскисшую землю окопа.

- Иваныч, - окликнул его пулеметчик Рягузов, - там тебя лейтенант ищет…
Сержант неторопливо доломал ящик и отряхнул шинель.

- Что хочет?
- Да, говорят, пополнение прибыло. Вроде, курсанты из пехотного училища. Лейтенант приказал прибыть немедленно.
- Схожу, а ты давай, воды, пока, вскипяти, - распорядился Водянов, - кухня неизвестно где, надо хоть что-то пожрать.
Пополнение, в количестве двадцати мальчишек, кучковалось возле командирской землянки.
Командир стрелкового взвода, лейтенант Зубко, коротко пожал руку Водянову и кивнул в сторону бойцов:
- Забирай, твои.
- Опять мальчишки, - вздохнул Водянов.
- Курсанты. Закончили десятилетку и поступили в училище, да доучиться им не дали- кинули к нам.
- Значит так, пацаны, - лейтенант повернулся к пополнению, - это – замкомвзвода, сержант Водянов. Слушаться его, как батьку. По довольствию и прочему - к старшине роты. Водянов проследит. Вопросов у вас пока быть не может. Выполнять!

- Пошли за мной, парни, - махнул рукой Елизар, - распределим вас по отделениям.
Пополнение, неумело пригибаясь, двинулись за сержантом по ходу сообщения.

Возле взводной землянки было весело. Пулеметчик Рягузов, вскипятив воду, вывернул сидор, и, собрав несколько сухарей, сделал тюрю. К бурлящему котелку потянулись бойцы, и Рягузов устроил веселую торговлю за право вступить в пай пользования.
- Ну, вот, скажи, что ты мне принес? - Весело допрашивал пулеметчик разбитного татуированного стрелка из бывших урок. - Я спрашиваю, морда уркаганская, что ты приволок в качестве доли?
- Это сало! - Кипятился стрелок, показывая на кусок щетинистой шкурки.
-Сало? Cало!? - Возмущался пулеметчик. - Это сало у тебя недавно мяукало? Или каркало? Ты хоть понимаешь, что этим куском подметки испортишь эту великолепную кашу?
-Этто каааша? - Издевательски протянул стрелок, - да, у гражданина начальника лучше харчи были!
- Хрен с тобой, - примирительно сказал пулеметчик и закинул шкурку в бурлящий котелок, - наваристей будет.
- Что есть в печи, на стол мечи, - протянул стрелок и, оглянувшись, констатировал.- Оппа! молодняк подогнали. С откудова будете, хлопцы? Ростовские есть?
Пополнение вразнобой ответило, что ростовских нет. Татуированный не огорчился, быстро повернулся к котелку и, пользуясь тем, что внимание собравшихся было отвлечено, сноровисто запустил туда ложку.
- От, быстрый какой! – С досадой сказал Рягузов, - ну, что вы за народ, блатные…
Пулеметчик перехватил руку и, отобрав у стрелка ложку, ловко отпихнул того в глубь ячейки.
- Подожди, с харчами, дай с людьми поговорить.
Пулеметчик задумчиво посмотрел на мальчишек и, повернувшись к Водянову, попросил:
-Иваныч…мне второй номер нужен.
Водянов повернулся к курсантам.
- Кто с пулеметом умеет обращаться?
Курсанты встрепенулись, и один вытянулся:
- Я умею! Курсант Сергеев.
- Не светись башкой, Сергеев, - негромко сказал Елизар, - давай вон, к Рягузову. Знакомьтесь, это - твой первый номер.
- Присаживайся к котелку, солдат, - радушно сказал пулеметчик, - ложка-то у тебя есть?
И, протянув руку, представился:
- Саша.
- Алексей, - пожал протянутую руку курсант.
К землянке подтянулись командиры отделений, и, через полчаса, курсанты были распределены. Началось знакомство с новыми товарищами.
Стемнело быстро. К вечеру, старшина, наконец, подтащил кухню и роздал пшенную кашу.

Как часто бывает на фронте, Водянов старался с пользой использовать передышку, занимаясь делами взвода и обучая пополнение, объяснял им немудреные истины выживаемости в окопах. Вчерашние курсанты быстро освоились, влились во взвод, и прихватывали повара, ругая его за осточертевшую пшенку. Уже через три дня молодежь лихо крутила цигарки, травила байки и заливисто хохотала. Закончившие десятилетку и три месяца пехотного училища молодые бойцы за словом в карман не лезли и в окопном трепе никому спуску не давали. Не видевшие немцев вблизи, несостоявшиеся командиры, вдруг, впали в жеребячий оптимизм, щеголяя друг перед другом неизвестно откуда взявшейся “бывалостью”, и, зачастую, позволяли себе рискованные штучки, что могло кончиться плохо. Особенно, отличался второй номер пулеметного расчета, рядовой Сергеев, который оказался балагуром, весельчаком и штатным заводилой.
Затишье нервировало Водянова, тревога подспудно сидела в сердце. Опыт подсказывал, что после спокойствия начнется буря, и он потихоньку строжил излишне веселящихся пацанов, стараясь подготовить их к неминуемому страшному.
- Да, полно пугать, товарищ сержант, - после очередного внушения, весело отреагировал Сергеев, - в первую мировую немцы-то проиграли, и сейчас мы победим!
И молодняк довольно заржал.
- Немец - вояка сильный, - сказал Елизар, - а победа в войне, не нами решается. Да и не в штабах…это уж, как Судный Бой покажет.
- Что еще за судный бой такой? - Удивились бойцы.
Водянов помолчал, скрутил козью ножку, дождался тишины и, не спеша, начал рассказ.
- Что это такое, говоришь? Да вот, еще в первую войну старики рассказывали, что при равных силах, Победа решается не на Земле, не на Небе, а в Судном бою. Один раз, на переломе войны, солдатам, погибшим несправедливо, или случайно, дается шанс. На один бой они снова становятся живыми и идут в атаку. И от того, чья сторона победит, решается судьба Войны. Тем, кто покажет себя достойно, Судьба милостива, они попадают на Небо. Тем, кто не покажет - оставаться в забвении.
- Это что ж, Вы сами такое видели? - хмыкнул Сергеев
- Сам не видел, - ответил Елизар, - да и к лучшему это. Старики говорили, что те, кто видел, как правило, не жильцы. Таких потом, либо пуля найдет, либо снаряд. Нельзя живым это видеть. Но, говорят, что смерть будет быстрая, легкая.
- Ерунда какая-то, мракобесие. Это Вы, товарищ сержант, поповских россказней наслушались. - Поддел Сергеев. – Вот, погоним немцев по всему фронту, и без всяких судных боев будет ясно, кто победит.
Сержант усмехнулся.
– Молодой ты еще, паря. Ни в Бога, ни в черта не веришь. А для меня эта война не первая. Навидался. Иной раз, случалось такое, что без чертовщины не объяснишь. Всякое бывало. А ты, солдат, чем зубы тут со мной скалить, лучше, лишний раз, пулемет проверь, чтобы в бою маму не звать. А за фронты, да за будущее, не переживай. Как будет - то Богу ведомо. Иди, сынок, не доводи до греха. Кстати, проверить оружие - это всех касается.
Разговор затих, бойцы пошли выполнять приказ.

Ко второй половине ноября непродолжительная передышка закончилась, и стало ясно, что готовится наступление. Солдаты всегда чувствуют подобные вещи. К передовой зачастили начальники, переодетые в форму рядовых, активизировалась разведка. Несколько раз бойцы Водянова провожали разведчиков за линию фронта, и с одного из выхода разведка не вернулась. Немцы усилили артиллерийские обстрелы. Появились потери. Пристрелявшись, немцы методично долбили по переднему краю, и одним из прямых попаданий накрыли командирскую землянку, где находился командир взвода Зубко с ординарцем. Ординарец погиб сразу, а лейтенанту оторвало руку, и его не успели донести до санбата.
Пока не прислали нового офицера, обязанности командира взвода принял на себя Елизар.

В ночь на 18 ноября Водянову не спалось, холодное предчувствие надвигающейся беды не давало заснуть. Промаявшись, сержант разбудил посыльного и приказал вызвать Рягузова.
- Звал, Батя? - Рягузов шагнул в землянку и передернул плечами. – Однако, холодно ….
- Слушай сюда, Саша. - Водянов, внимательно посмотрел на пулеметчика. – Знаю, ты почти не спал и только сменился, но, кроме тебя, не кому. Бери пулемет и отправляйся на “выселки”. Оборудуй основную и дополнительную огневые позиции, оглядись, наметь ориентиры и сектора обстрела, замаскируйся. Там стык с соседним батальоном, а связь, как на грех, не работает. Я послал связиста проверить, но, пока, без результатно. Сам знаешь, немец - не дурак, поэтому, если задумает какую-то пакость, то врежет именно туда. Бери котелки, фляги, буди второго, и очень тебя прошу, внимательнее там.
- Сделаем Батя, - кивнул Рягузов.
- Давай, Саня! Если что, молодого пришлешь, а я потом тебе замену найду.
Пулеметчик кивнул и вышел из землянки.
Водянов задернул полог палатки и прилег. Проснулся от того, что кто-то теребил его за рукав.
- Товарищ сержант! Елизар Иваныч!… - настойчиво повторял молодой взволнованный голос. - Скорее!…
- Что случилось? - Сержант вскочил и в полумраке увидел Сергеева. - Немцы?
- Нет, наши! Наши! - Взволнованно прошептал боец, - пополнение пришло, только странное … меня Сашка Рягузов за Вами послал… скорее!
И Сергеев, пригибаясь, кинулся по ходу сообщения в сторону «выселок». Сержант бежал за ним, придерживая болтающийся автомат. Через минуту они влетели в оборудованную ячейку.
-Что стряслось, Саша? - Спросил сержант. – Какое еще пополнение?
-Смотри, Батя, - шепотом ответил пулеметчик, - смотри…
Было тихо и холодно. Легкие хлопья снега, кружась, водили хороводы. Снег не падал на землю, а висел в воздухе, создавая иллюзию снежного шатра. Сквозь облака пробивалась луна, окрашивая поле перед окопами призрачным светом. Окопы потихоньку наполнялись людьми. Они возникали из метели и молча стояли, обратив лица в сторону немцев.
- Лейтенант…- прошептал Сергеев, - смотрите… и наш лейтенант там… как же это, Елизар Иваныч?!
Водянов перекрестился.
- Не пополнение это…- шепотом сказал он. – Господи, неужели, правда?…
Из метели появились разведчики, в разорванных маскхалатах с дырками от автоматных очередей, они встали рядом с комвзовда Зубко. Следом, появились солдаты противотанкового взвода, погибшие месяц назад, и незнакомые люди в дырявых бушлатах. Метель все кружила и кружила, и в ней угадывались все новые тени оживших солдат.
Внезапно, метель закончилась. Крупные хлопья легли на мерзлую землю, и, как по сигналу, люди молча пошли в атаку. На встречу, из немецких окопов, им поднялись враги.
В безмолвной ярости схлестнулись два нескончаемых потока солдат и стали кромсать друг друга.
Боль, ярость, решимость были написаны на лицах воинов, которые получили шанс еще раз испытать чувства живых людей и победить в своей последней битве. Бой шел в абсолютной тишине, клубок тел переплетался в жуткой мозаике рукопашной, временами распадаясь на отдельные фрагменты.
Отчаянные парни из батальонной разведки сошлись со встречной немецкой разведгруппой и продолжали рвать друг другу глотки, как тогда, на узкой нейтралке, в последнем прижизненном бою.
На секунду, потрясенный Водянов увидел, как лейтенант Зубко рукояткой нагана, зажатой в уцелевшей руке, колотит немецкого наводчика, убитого совсем недавно. Здоровенный немецкий ефрейтор, плоским штыком, бил в живот худенького связиста, посланного восстанавливать связь, а рядом, два казаха, призванные из далекого аула, лопатками рубили немецкого унтера. Молодой немецкий солдат бросил оружие и плакал, стоя на коленях и зажимая голову руками.

- Не сметь смотреть! - Шепотом приказал Водянов, но никто не мог оторваться от страшного, завораживающего зрелища.
Казалось, это будет длиться вечно. Но вдруг, как по команде, люди встали. Руки, державшие оружие, бессильно опустились. Противники отпустили друг друга и обратили иссеченные и разорванные лица к небу.
Сержант опять увидел Зубко. Он смотрел прямо на них, и, на секунду, победная улыбка промелькнула на разбитых губах.
-Ааа…. – закричал от ужаса Сергеев, поймав мертвый взгляд лейтенанта.
«Не сметь смотреть!» - хотел приказать Водянов, но не смог произнести ни слова.

Тучи разошлись, и яркая луна на секунду четко осветила поле боя. Не было развалин тракторного завода, не было скелетов домов, пропали знакомые силуэты, кругом простиралось огромное белое поле, до горизонта усеянное телами, над которыми молчаливо стояли воины.
Внезапно, разом, завыли уцелевшие сталинградские собаки. Небо вновь затянулось тучами, и тела стоявших солдат стали бледнеть, постепенно исчезая. Повалил снег, и вновь закружила метель, укутывая все непроницаемой пленой.

Пулеметчики смотрели на сержанта.
- Что это было, Иваныч? - Хрипло спросил разом постаревший Рягузко..
- Какого ответа ты ждешь? – С трудом прошептал сержант. - Судный Бой, это был. Видать, правду старики говорили… Теперь, Там решается кто Прав будет.

- Дядя Елизар, - жалобно выдохнул Сергеев, - Это что?!… Теперь мы умрем, раз видели это?!…
Сержант не ответил, махнул рукой и, ссутулившись, побрел к землянке.

Из сводок Совинформбюро:
В оборонительных сражениях (до 18.11) в районе Сталинграда и в самом городе войска Сталинградского, Юго-Восточного и Донского фронтов героическим сопротивлением остановили наступление немецко-фашистской 6-й полевой и 4-й танковой армий. 19-20.11 войска Юго-Западного, Сталинградского и Донского фронтов перешли в наступление и окружили в районе Сталинграда 22 дивизии. Отразив в декабре попытку противника освободить окруженную группировку, советские войска ликвидировали ее. 31.1-2.2 остатки 6-й немецкой армии во главе с генерал-фельдмаршалом Паулюсом сдались в плен..

Сержант Елизар Водянов и пулеметный расчет Александра Рягузова так и не узнали, кто победил в этой войне. Они погибли спустя неделю, от шального снаряда, при переправе через Волгу. Старики и здесь говорили правду. Их смерть была мгновенной.

сэр Zhab (c) 2007