Василий, сорокалетний представительный мужчина, работающий начальником отдела в банке, шёл с работы. Заходя в подъезд, он думал о вкусном ужине, о любимой жене Людмиле, и о намечавшемся на вечер просмотре футбола. Рабочий день удался, вечер обещал быть отличным.

Но, поднимаясь по лестнице и привычке заглянув в почтовый ящик, Василий обнаружил там листок бумаги, который напрочь перечеркнул всё хорошее настроение. Это была повестка. На медкомиссию.

Нет, конечно же, Василий не ожидал её увидеть. Теоретически он знал о такой возможности, но никогда не думал, что именно ему придёт такой вот серый, невзрачный с виду листочек, который может кардинально изменить его жизнь.
- Господи… Говорить ли Люсе-то? – подумал Василий, - Не буду. Нет, не надо говорить. Мало ли, вдруг обойдётся. Не всех же забирают. Да, не надо пока.

На следующий день Василий направился по адресу, указанному в повестке. Неприметное серое здание, почему-то такого же цвета, как и проклятый листок с печатью, из-за которого он был вынужден сюда прийти.

От самой медкомиссии он ожидал всякого. И в общих чертах, был прав. Да, проверяли буквально на всё. От состояния здоровья, подверженности стрессу и адаптивности к новым условиям до теста на коэффициент интеллекта. Стоя перед медкомиссией в одних трусах, Василий услышал как сквозь вату:

- Годен. Явиться завтра с вещами к семи утра для отправки к месту прохождения службы. С собой взять только самое необходимое. Вам всё понятно?

- Да, - с трудом разлепив губы, ответил Василий.

---

- Господи! Да за что же нам такое горе?! – Людмила уронила чашку, села на диван и зарыдала, - Ну почему? Почему ты?

- По закону, солнышко, по закону. Закон суров, но это закон, - неуверенно произнёс Василий и сел рядом, - Ничего тут не поделаешь.

- Но ведь другие же есть! Ну почему ты?

- Понимаешь, другие не настолько хороши, - попытался улыбнуться Василий, - Зато тебе утешение, знай, что твой муж - достойный гражданин своей страны. Понимаешь, кому-то же надо служить. Почему бы и не мне? Раз уж годен?

- Всегда забирают самых лучших! Неужели ты не мог вести себя по-другому? Ну прикинулся бы дураком. Ну по-че-му?! – потухшим голосом сказала Людмила, обхватив ладонями голову и глядя остановившимся взглядом на отражение лампочки в полировке шкафа. Затем встала, взяла телефон и набрала номер дочери. Через несколько секунд плакали уже на двух концах линии. Василий взял из рук жены трубку и нарочито бодрым голосом сказал:

- Маша, доча, ну не реви. Ну что Вы меня как будто хороните? Ну и что, что на проводы не успеваешь приехать. Давай завтра с утра позвоним тебе, и попрощаемся по телефону. Да, заенька, я тебя тоже очень люблю, - Василий отдал трубку жене и отвернулся. Предательски пощипывало глаза.

---

Ночь прошла почти без сна. Людмила лежала рядом и время от времени тихонько всхлипывала. Василий лежал на спине, заложив руки за голову, и думал. Думал о том, что его жизнь поменялась слишком быстро. Ещё вчера ни о чём не думал, всё было знакомым, устоявшимся. А уже сегодня, да уже сегодня, потому что до семи утра осталось лишь несколько часов, всё это закончится. И начнётся служба. А куда деваться? Должен же кто-то служить. Раз уж родился в этой стране, живёшь в ней – будь готов отдать ей свой долг. Какими бы личными потерями это для тебя не обернулось.

- Пора уже, Люд, - сказал он, посмотрев на часы, - Завтракать не буду… Аппетита нет.

---

Во дворе уже знакомого серого здания стоял автобус со спецзнаками и группа людей, состоявшая из растерянных призывников, их сыновей, плачущих жен и дочерей. Вчерашний председатель медкомиссии стоял здесь же.

- Итак, - сказал он, - сдаём гражданские документы и получаем удостоверения. Поторапливайтесь, вас ещё на распределительный пункт надо доставить, а потом к месту службы. С родными уже попрощались? Садимся в автобус, давайте, давайте!

- Иди, солнышко моё, иди. Долгие проводы – лишние слёзы, - Василий взял узелок, наспех собранный женой в дорогу, и решительно пошёл к автобусу. Там занял место. И в окне увидел, что Людмила не ушла, а пошла за ним и стоит рядом с автобусом, приложив ладонь к окну. Он тоже приложил свою ладонь к окну, пытаясь сквозь стекло ощутить тепло родной руки. Людмила что-то говорила ему. Он встал и приоткрыл окно.

- Вась, а Вась, ну куда же тебя? – Люся кусала губы и с трудом сдерживала слёзы, - Ты ж не молодой уже, давление, скачет, голова болит… Ты на комиссии-то говорил про это?

- А чего толку говорить? Читай Конституцию, и голова болеть не будет, вот что они скажут на это, - ответил Василий, - ничего, солнышко, четыре года быстро пролетят. А за хорошую службу, говорят, увольнения полагаются… В салон автобуса со своего места обернулся усатый водитель: - Ну что, родимые, слуги народные? Поехали!

Автобус с депутатами нового призыва вздрогнул, тронулся с места, и, набирая скорость, скрылся за поворотом. Родственники новоизбранцев махали вслед и плакали.

© lion9