В меня влюбился один тип, что, в общем, не удивительно, ибо в кого ещё влюбляться типам, как не в меня?
Тип уже три недели не даёт мне проходу, зазывно подмигивает и зовёт в рЭсторан (обитель греха и порока). И, судя по похотливому блеску в глазах, рассчитывает и на грех, и на порок.
Динамить хорошего человека почти месяц - это бесчеловечно, вы ж понимаете. Добрые-то женщины так не поступают. Тем более, тип призвал в помощники весь свой шарм и обаяние, а перед натиском мужского обаяния ни одна цитадель не устоит - что уж говорить о слабой, да к тому же морально неустойчивой, женщине.
В общем, крепость пала - согласилась я на ресторан. Своим согласием решила убить двух зайцев: порадовать человека и пожрать нахаляву. Уж даже и не знаю, какой из зайцев перевесил.

... ты спишь с подушкой или подружкой.
... тебе приходится самому решать какого цвета будут стены в твоей спальне, а потом еще ехать самому выбирать и покупать обои.
... ты вынужден поддерживать отечественную или индийскую промышленность путем постоянного приобретения Дюрексов и Контексов.
... твой домашний телефон постоянно молчит и может быстрее выйти из строя по причине редкой эксплуатации.
... тебя могут не любить жены некоторых твоих друзей, опасаясь что друг последует следом за тобой.
... твои вещи лежат не аккуратными стопками в шкафу, а маленькими сугробами на креслах.
... ты перестаешь быть в курсе свадеб-разводов звезд.
... твои выходные скучны и не насыщены приятным общением с тещей или тестем.

Этот город улыбался солнцу. Широкие улицы, постаревшие, но опрятные дома, газоны и парки. И люди в городе были хорошие. И Василий тут жил очень хорошо. Тогда он ходил без шапки, работал в Хозяйстве Изделий, имел деньги. В тот день он шёл домой, чтобы поесть вкусного и похвастаться первой зарплатой перед родителями. Его душа пела. Он получил много. Гораздо больше, чем рассчитывал, и это было неплохо. Теперь хотелось купить что-нибудь. Ценное и нужное. Василий знал, где есть такое.

Лавка называлась «Подарки и Механизмы». Василий заходил туда с детства, которое кончилось не так уж и давно. Он приходил и восторженно разглядывал, гуляя в полумраке между полок и стеллажей. А дедушка-продавец покашливал и посмеивался в усы. И спрашивал: «Что, Василий, ассигнации завелись? Выбрал механизм?» А Вася отвечал: «Не-а… я еще не работаю… а родителям не до глупостей». И дальше смотрел. Чего тут только не было! Мастера со всего города приносили сюда Механизмы для продажи. Тут были и шагающие стулья Чехова, и Регуляторы Иванова, и машины близкого времени, и ускорители Браггса, и даже Активаторы Первых Шагов Хагина! Тикали на полках Часы Жизни, тихо пели на разные голоса Алюминиевые Рыбки Эм, шипели в контейнерах коты Шредингера, гудели частотные преобразователи материи и скрипели глаза кибернетических черепах Эдисона. Василий еще не знал, что он купит. Наверняка, появилось что-то новенькое. Он ведь не был здесь уже год.

Однажды богатый юноша и бедная девушка (а может, наоборот, без разницы) полюбили друг друга и признались друг другу в любви.
- Я люблю тебя, - сказал он.
- Я люблю тебя, - сказала она.
- Но мы никогда не сможем пожениться, - сказал он.
- Я знаю, - сказала она. - Но я так тебя люблю, что это не имеет значения. Будем мы мужем и женой или нет - на самом деле это неважно. Возьми меня, потому что ты мой единственный и я хочу отдать тебе все, что у меня есть.
- Нет, я так не могу, - ответил юноша. - Сначала мы должны получить благословение родителей и пожениться в церкви. Только тогда мы сможем быть вместе.
- Но ведь этого никогда не будет! - воскликнула девушка. - Родители никогда не согласятся! А я лучше умру, чем буду жить без тебя!
- Ну что ж, тогда нам остается только умереть, - согласился юноша. И они пришли к обрыву и посмотрели вниз.
- Я боюсь, - сказала девушка. - Обними меня в последний раз, поцелуй на прощание и брось с обрыва, потому что сама я не смогу.
И юноша обнял девушку, поцеловал ее и бросил вниз. Там она и разбилась.

Девушки надевают набедренные повязки — жди европейских туристов. (папуа-ново-гвинейск.)

Встретить девушку с полными грудями — уже счастье. (российск.)

Утконосы шмыгают носами, а коалы забираются в сумки к кенгуру — к холодам. (автралийск.)

Столкнуться нос к носу с белым медведем — последняя примета, однако. (чукотск.)

Тигры спариваются с антилопами — к концу света. (бенгальск.)

Взвешенная рыночная стоимости акций эмитентов, специализирующихся в области высоких технологий, понизилась — жди падения индекса NASDAQ. (нью-йоркск.)

Эта история действительно имела место быть.
Любые совпадения с реальными людьми могут быть случайными, но они преднамерены.

Итак, у моего друга — назовем его Василий, или попросту, Вася, — была большая собака.
И не просто большая, а очень большая. Чтобы лучше ее представить: это был здоровенный сенбернар кобель-переросток. Очевидно, что-то не так у него пошло с обменом веществ, и он вырос ну очень крупным… и о-очень злым. Вася каждую ночь выпускал его из вольера, чтобы собака охраняла дом (Вася живет в частном доме). И этот пес старался хорошо выполнять свои обязанности: он лаял по любому поводу. То ли машина проедет мимо дома по дороге, то ли пройдет поздний прохожий, пробежит бродячая собака, прошмыгнет кошка, проскользнет мышка, пролетит бабочка, кашлянет во сне сосед…
И он лаял, лаял, и ЛАЯЛ, и ЛАЯЛ. И так — каждую ночь. Интересно, что когда у Васи спрашивали, не мешает ли ему ночью шум от его собаки, он отвечал гордо: «Но, это же моя собака». Ну, я, как человек доброжелательный (кто меня знает, тот поймет), видя Васину гордость, старался поддержать его,и поэтому прозвал «собачку» «Хомячок». И, как ни странно, все наши общие знакомые подхватили это. Прикольно было сказать какой нибудь девчонке, что у Васи живет «хомячок», а потом посмотреть на ее лицо, когда ее знакомили с этим «хомячком».