Боян. Лытдыбр. Семья. Работа.
Бессмысленный и тусклый свет.
Зафрендь что юзера, что бота,
Все будет так (исхода нет):

Налоги, Путин, всёпропало,
Цветочки, няшки, тест, опрос,
Лытдыбр, начальство, задолбало,
Война, политика, наброс,

Я не такая, отпуск, фотки,
Победа, Сталин молодец,
Совки, фашисты, сиське, тётки,
Упырь ваш Сталин, всем капец,

Подошёл к концу месяц ударного труда группы итальянских товарищей на нашем заводе. Всё что надо отчинили, наладили, ценные указания раздали. А надо сказать, что выпить и по бабам они совсем не дураки, как и положено настоящим итальянцам: ежедневно после работы – кабак, водка, тёлки. Последний вечер отметили совсем даже ударно: ресторан, где я их оставил, плавно перетёк в сауну с девочками и закончилось это всё совсем незадолго до часа Х. Час Х – это 5 утра, когда я заехал за ними в гостиницу, чтобы отвезти их в Москву, на самолёт.

Загружаю тела в машину – и вперёд. Ну вообще-то не совсем тела. Месяц адаптации сделал своё дело: сидят бледные, хлебают минералку, головой стараются не шевелить, но почти живые.

Проезжаем мимо аптеки:
- О! Алессандро, тормозни!
Ну я с пониманием ситуации паркуюсь рядом, заходим в аптеку вдвоём с Энрико:
- Энрико, чё берём? Алказельцер, минералку?
- Нет. Виагру.

- А сейчас по просьбе капитана, пожелавшего остаться неизвестным, мы передаем песню группы «Наутилус», - сказал приятный голос девушки-арджея с радио «Атлантика».
Капитан вздохнул и вновь повернулся к даме.
- Мне нужно быть в Нью-Йорке завтра вечером, - в десятый раз повторила дама.
- До Нью-Йорка еще три дня пути, - в десятый раз ответил капитан.
- Но мне НАДО, - дама сделала вид, что готова расплакаться.
- Мне очень жаль, мэм, - сказал капитан, втайне надеясь, что разговор наконец-то закончен.
- Я видел секретные карты! Я знаю куда мы плывем! – хриплым голосом надрывался в динамиках радиоприемника какой-то русский. Капитан не понимал ни слова, но песня ему нравилась.
- Да отвлекитесь вы наконец! – воскликнула дама, - Выключите эту чертову музыку!