Хранить вещественные доказательства нужно..., просто, нужно.
Я, как дежурный следователь, выехал на кражу из ларька. Кража достаточно стандартная. Какие-то деятели отогнули металлическую ставню, завернутым в тряпку камнем вышибли стекло, вынесли пиво и сигареты.
Я провел осмотр места происшествия, закнчиваю упаковывать вещдоки.
Эксперт спрашивает:
- Каменюку паковать будем?
- Придется, как-никак это орудие преступления.
- Ну, пакуй, только аккуратнее, потом пришлешь на исследование.
Сейчас-то "пальчики" с него не снять, неровный, валиком не получится, а в конторе попробую.

Жил да был сисадмин. Обычный такой сисадмин, в русском понимании профессии, т. е. мастер на все руки. Большой любитель поприкалываться и живности. И был у него на фирме, каковую он обсисадминивал, свой кабинетик/серверная в самом дальнем конце того полуподвала, который занимала фирма. Пройти в этот кабинет, из-за архитектурных изысков было можно только через две двери и небольшой тамбур между ними. Однажды перегорела в этом тамбуре лампочка и за неимением (или по-приколу) ввернули вместо обычной красную. Тамбур окрасился в зловещий красный цвет, что весьма повеселило сисадмина. В довершении всего он, чтоб усилить эффект, раздобыл и повесил на внешнюю дверь знак «высокое напряжение». Сослуживцы попались ему тоже веселые, и началось потешание над этим тамбуром и веселые розыгрыши новичков, о чем отдельную байку рассказать можно. По прошествии некоторого времени силами местного народа этот тамбур представлял собой совершенно зловещее зрелище: знаки «высокое напряжение», «радиоактивность», «биологическое заражение» на внешней стороне внешней двери, отпечатанная на цветном струйнике на самоклейке табличка «перед снятием скафандра произведи дезактивацию» на ее же внутренней, на 2 й двери табличка «перед входом проверь средства защиты» и довершала картину табличка на стене «перед открытием двери проверь закрыта ли вторая».

Пожилой джедай Николай смачно крякнул, пригладил седые усы и не спеша проговорил:
- Эх! Всяк пьёт, да не всяк крякат. Дай-ка сигаретку. Я вообще-то не курю, но как дерябну, балуюсь помаленьку.
Джедай закурил, посмотрел в темнеющее сентябрьское небо, помолчал пару затяжек и неспешно продолжил.
- Вот за что тебе спасибо, мил человек, так за то, что ты выслушать умеешь. Как любил говаривать Паустовский, для приятной беседы нужно что? Правильно! Грибочки. Шахматы. Беседка. Приятный собеседник. Теперь мало таких людей, кто слушать умеет. Не быкует, да чтоб спокойный, да добротой такой светился. У нас ведь на звездолёте как было? Если молчун в экипаже - полбеды. Но вот уж если попадётся такой, что слушать не умеет - это уж сливай воду и туши свет. Мне вот 63 года уже, а здоровье - ого-го! Я на звездолёт всегда комиссию с первого раза проходил. Ни одного отстранения от полётов. До ста тыщ пятьдесят часов не хватило. Ну, звездолёт - это по вашему, по земному если. Там-то ведь ни звёзд, ничего такого нету. А грузы-то перевозить надо. И опасные порой перевозки-то получались. Ошибку допустил - всё. Невынужденное причинение вреда экипажу и машине - и привет, голубчики. Девять кармаций на отдалённой исправительно-трудовой планете Земля. Вот, восьмую доживаю.

Сидел тут недавно в своём айтишном логове. В аську стучится друг — говорит, фильмецов надыбал в 1080p, предлагает занести жёсткий, перекинуть. А что — я не против, в конце концов, скачивать с торрентов полтерабайта достаточно долго. Друг мой с компами знаком, но не до фанатизма; в гостях он у меня ещё не был.

И вот приходит он ко мне. Прямо у входа стоит 14" моник 1987 года рождения, в углу — пирамида из системников, чуть-чуть не доходящая до потолка. Полстены оклеено старыми оптическими дисками. Шкаф, бывший когда-то книжным, наполнен барахлом от маленькой баночки с джамперами до древнего, восстановленного мною матричника. Друг тихо матерится от увиденного. Садимся за комп, я снимаю блокировку, чем вызываю недоуменное выражение его лица: всё-таки домашний комп, а в квартире я один...