10 место: Самое аскетичное растение. Вельвичия — растет на юге Африки, в пустыне Намибии. Листья этого растения закручиваются тюрбаном вокруг себя самих. Так как в Намибии почти никогда не идут дожди, вельвичия использует свои листья для поглощения влаги... из туманов, прилетающих с Атлантики, а затем капля по капле передает ее корням.

9 место: Лютики. По мнению народа, эта трава обладает суровым характером – отсюда и название. Этот цветок - самый высокогорный Европы - встречается на высоте до 4 300 метров над уровнем моря. Лютики Ranunculus lobatus находили на высоте до 6 400 метров над уровнем моря.

8 место: Самое древнее ныне растущее дерево – это гинко, произрастающий в китайской провинции Чжэцзян. Этот вид возник еще в юрский период, около 160 млн лет назад. В Японии гинко называется «Серебряным абрикосом».

Они стояли очень близко друг к другу. Очень близко. Гораздо ближе, чем принято среди людей, впервые видящих друг друга. Пресловутая сорокасантиметровая интимная зона давно была нарушена - они чувствовали переходы тепла в телах друг друга, запахи тела, прикосновения волос.
Они молчали.
Он был чуть выше. Он видел ее чистый лоб, кусочек стройной шеи и обнаженные плечи с чуть бархатной кожей. Через жар ее тела он ощущал запах. Запах проходил через нос и как-то мгновенно растворялся в пальцах, заставляя их судорожно сгибаться: запах чистого тела, примесь очень шедших ей духов и тонкая терпкая нота женского пота, которые в сумме давали эффект феромона. Он даже немного шевелил ноздрями, пытаясь не потерять ни одной нотки аромата, от которого играли желваки и напрягались бедра. Он осторожно и как-то даже трепетно любовался ее открытыми плечами, чуть отклоняясь назад, смотрел на ложбинку меж вздыбленных юных грудей с чуть торчащими сосками, иногда чуть наклонялся к шее, борясь с искушением прямо сейчас впиться в нее долгим поцелуем, почувствовать ее вкус на языке, провести по ее коже языком и в итоге оставить алый огромный засос. Однако он сдерживался и только иногда, пользуясь моментом украдкой прикасался рукой к ее телу, чувствуя его жар и упругость.
Она смотрела на него чуть снизу, украдкой. Она чувствовала его дыхание, чистое, с легкой примесью хорошего табака, ощущала запах дорогого афтешейва от чисто выбритого подбородка и тепло тела, смешанное с каким-то сумасшедше возбуждающим одеколоном.

Любой хлам приобретает ценность на аукционе, если он имеет отношение к знаменитости. По безумным ценам с молотка уходит все, что жевал и надевал кумир. sim нашел двадцать самых никчемных лотов, стоимость которых объясняется лишь тем, что к ним прикасались звезды.

1. Два флажка с лимузина Джона Кеннеди - $ 450 000

В Нью-Йорке в 2005 году аукционный дом Guernsey’s провел распродажу вещей, которые когда-то принадлежали президенту США Джону Кеннеди. За 000 продали одно из кресел-качалок Кеннеди, в котором глава американской администрации, сильно страдавший от болей в спине, любил проводить время. В 000 долларов был оценен выданный в 1951 году паспорт президента. Но наибольший интерес у покупателей вызвали два флажка, которые украшали президентский лимузин в день убийства Кеннеди в Далласе 22 ноября 1963 года. Такая она, народная любовь!

Рискуя вызвать инфаркт у доктора Малахова и всех фанатов уринотерапии, я всё-таки расскажу вам эту жуткую историю. Произошла она несколько лет назад, когда в России дозволялось распивать пиво в общественных местах.

В одном областном центре решили устроить пивной фестиваль. Мероприятие это сулило всем сплошные выгоды. Пивной компании - реклама, бюджету - копеечка, чиновникам - рублик. Людям - пенистое со скидкой. Но по неопытности власти допустили две ошибки. Как оказалось впоследствии - роковые. Во-первых, фестиваль решили провести на площади, а не в парке. А, во-вторых, на площади стояло всего два биотуалета. Два! Представляете, что такое два биотуалета на пивном фестивале, где собрались десять тысяч человек?

Уже через час после начала фестиваля многие пиволюбы начали озираться в поисках отхожего места. А откуда ему взяться? Это ж площадь! Справа дом, слева дом, посреди памятник. К счастью, в юго-восточном углу площади был как бы скверик. Хиленький, в пять кустов, но всё же пиволюбы заспешили туда. И даже к этим пяти кустам вскоре выстроились огромные очереди!

Во времена моей студенческой молодости моим соседом по комнате был парень по имени Сергей. У него было девушка с нашего курса по имени Наташа. Однажды Сергей вышел из комнаты по каким-то срочным делам, оставив нас с Наташей одних и обещав через минуту вернуться. Я лежал на кровати и что-то читал. Наташа рассматривала журнал, сидя на стуле.
- Слушай, - вдруг серьезно сказала она. – А ты мне друг?
- Ну да., - отвечаю. - А чего?
- Настоящий друг?
- Конечно. А чего случилось?
- Вот мне интересно знать, а что обо мне Сергей говорит, когда меня рядом нет?
- Да ничего плохого не говорит, - пожал плечами я.
Это действительно была правда. Сергей о своей девушке говорил только хорошо, а интимные подробности у нас обсуждать было не принято.
- Да нет, - вздохнула Наташа, - я хочу сама послушать, что он такое обо мне говорит, когда меня нет. Давай я в шкаф спрячусь, он придет, а ты как бы случайно про меня спросишь чего-нибудь. Я хочу знать, каким тоном он обо мне разговаривает. Понимаешь?
- Ну, давай, - мгновенно соглашаюсь я.

Колян собрался на рыбалку без кума и жены. Уже отъезжая от гаража, шальная мысль мелькнула в голове Коляна. Новая ижевская двустволка, купленная на премию от рацухи еще не произвела ни одного выстрела. Взять зачехленное ружье, коробку патронов, охотничий билет и разрешение заняло немного времени.
Добрался Колян до места рыбалки к вечеру. Поставил машину на берегу и развел костер. Начало осени было теплое, и Колян принял решение ночевать в машине Наскоро поужинав, Колян разложил сиденье и завалился спать. Усталость последних дней, свежий воздух, бутылка вина и предвкушение клева, быстро дали о себе знать, и рыбак заснул крепким и здоровым сном.
На рассвете Колян умылся, быстро разобрал и настроил снасти и приготовился к лову, отложив завтрак на пару часов. Бутерброды, завернутые в газету, лежали на заднем сиденье. Рыба бродила поверху, но клева не было. Колян решил попробовать совместить рыбалку с охотой. Собрать и зарядить ружье заняло ровно минуту. Колян уже не следил за поплавками, он ждал появления на поверхности крупной рыбины, готовый выстрелить немедленно.

- Так, девочки налево, мальчики направо.
- А я?
- С тобой разговор отдельный.

* * *

- Доктор, я хожу, не чуя под собой ног! Спасибо вам большое!
- Ой, ну что вы. Не за что. Признаться, ампутация конечностей - не самая сложная операция.

* * *

- Папа, мама, правда, я в этой маске похож на страшного убийцу? Папа, мама, что с вами?

* * *

- Доктор, у меня галлюцинации. Мне кажется... Мне кажется...
- Ну, смелее, так что вам кажется?
- Мне кажутся порою что солдаты.

* * *

- Доктор, у меня уколофобия!
- Это мы враз вылечим. Снимайте брюки.

Кстати о стирке целлофановых пакетов как одной из самых живописных черт убогости т.н. "совка".
Да, действительно, у нас в семье в кухонном столе бережно хранились пять-шесть таких пакетов: один для покупки дрожжевого теста из домовой кухни, другой для фарша, остальные для разных сыпучих веществ.
Тогда ведь практически не было упакованых продуктов: масло, маргарин и подсолнечную халву привозили в магазин огромными кубами, крупы, макароны и сахар - мешками. Всё это нарезалось и развешивалось в кульки из самой скверной бумаги. Квалификация продавщицы состояла не в способности, стиснув от ненависти зубы, сказать покупателю "спасибо за покупку", а в умении ловко вертеть кульки. Сейчас этого уже вообще никто не умеет.

Да, про пакетики. Каждый пакетик после употребления бережно стирался и развешивался для сушки и так служил примерно полгода. Потом в целлофане начинались какие-то необратимые процессы распада и пакетик заменяли другим. Так что за год в мусор этих пакетиков выбрасывалось штук десять.

Все еще большое количество порядочных россиян не позволяет нашим правоохранительным органам проявить себя во всем блеске. Преступники легко уходят от ответственности, притворяясь честными людьми. Пока не дашь дубинкой по почкам, не различишь. Врезал по почкам – сорвал маску, пошла раскрываемость. Но почек тоже еще гораздо больше, чем дубинок, и, пока наши резиновая промышленность и медицина пытаются это изменить, население все же должно оказывать содействие.

Первостепенная задача законопослушных граждан – не дать преступникам затеряться среди нас. Надо создать вокруг негодяев разреженное пространство, и тогда они сразу станут заметны, как соски на холоде. Товарищ! Помоги милиции - лиши правонарушителя своего общества. Не позволь ему спрятаться за твоей кристально честной спиной, самоизолируйся на стадии распространения информации о случившемся по ТВ. Услышал, что украли – тут же возьми на себя. Узнал, что подделали – беги с повинной, не жди, пока это сделает твой сосед. Сэкономь органам драгоценное время, у них же полно дел.

Жил-был, а точнее, постоянно дежурил на посту возле выезда из Митино в область по Пятницкому шоссе, один гаишник. Жаден он был безмерно. Жалостным стоном стонали водители проезжающих «Газелей», молчаливо проклинали его случайно попавшие на этот маршрут владельцы «Фордов» и «Тойот», а постоянно ездившие туда-обратно обладатели «Жигулей» попросту брали абонемент на неделю или месяц, расплачиваясь после получки двумя-тремя крупными купюрами.
И надо же такому случиться, что однажды этот гаишник докопался к буддийскому монаху, который, в общем-то, сидел на пассажирском месте. Монах мог бы, конечно, не сходя с места, убить гаишника одним секретным плевком, но вера не позволила ему поступить просто и без фокусов. Он безмятежно улыбнулся и слегка подкорректировал карму гаишника, назначив ему совершенно определённое перерождение.